Секрет за секрет

– Что?! Нет! Знает, что мы встречаемся. Ну, то есть я сегодня официально попросил у него разрешение ухаживать, как ты и советовал. Он и понятия не имеет о том, что… случилось. Догадался только, что мы целовались. А как ты понял, что она… – я показал на низ живота.

Бишоп иронически на меня посмотрел.

– Кинг, брателла, ну ты вообще! От твоего рта вниз тянется четкий след. Не надо быть гением, чтобы дотумкать: кто-то опускался перед тобой на коленки. Джейк не видел?

– Конечно нет! Только лицо.

– То-то и оно. Рубашечку-то пока застегивай, если не хочешь, чтобы твой член вылетел в окно.

Глава 13 Все почти идеально

Куини

Утром я вскочила рано, сознавая, что после вчерашнего мне надо проявить особое рвение к работе. Папа отнюдь не казался расстроенным – возможно, потому что Кингстон представлялся ему сущим кладом, золотом высшей пробы и образцовым парнем (так и было, исключая моменты, когда он обнаженный и очень настроен поскорее обменяться оргазмами).

К сожалению, ночью Кингстон не пришел ко мне тайком, чтобы я ему помогла намазаться. Пожалуй, это и к лучшему – папа спит чутко, а возбуждать Кингстона, когда пенис у него сплошь покрыт волдырями, довольно бессовестная выходка.

Утром все были заняты, и я видела Кинга лишь мельком. Я не очень знала протокол действий в такой ситуации, поэтому предоставила инициативу ему. Каковую инициативу Кинг и не замедлил проявить перед тем, как команда отправилась в раздевалку готовиться к выходу на лед.

Я стояла рядом с папой, просматривая расписание на следующую неделю, когда на меня повеяло знакомым запахом моего бойфренда. Вскинув глаза, я увидела Кингстона, остановившегося в нескольких футах. Вид у него был взволнованным, щеки – порозовевшими, лицо – почти нормальным. Губы остались полными и мягкими, но уже не выглядели так, будто Кинг поссорился с пластическим хирургом.

Он сунул большие пальцы в карманы слаксов и начал:

– Здравствуйте, Джейк, здравствуй, Куини.

– На тренировке ты хорошо себя показал! Готов к игре?

– Да, сэр, спасибо, сэр, – и он обратился ко мне, явно нервничая и пожевывая губу изнутри: – Гм… мы увидимся после матча?

– Да мне в принципе некуда пойти, кроме как в мой номер либо в бассейн.

Более неловкую ситуацию, чем выполнять этот приближенный к ухаживанию ритуал на глазах у моего отца, придумать было сложно.

Я взглянула на папу, надеясь, что он поймет намек и даст нам поговорить, но отец и не подумал никуда отходить, ничуть не заботясь (или нарочно так делая), что в его присутствии наш диалог становится в тысячу раз неприличнее.

– О’кей. Я тогда найду тебя после матча, – Кингстон закивал, как китайский болванчик.

– Конечно-конечно. Удачи на льду!

– Спасибо. – Кинг нагнулся и поцеловал меня в щеку. Когда он отступил, от его лица можно было прикуривать. – Кстати, отлично выглядишь!

Кивнув на прощание моему отцу, Кингстон поспешил догнать остальных хоккеистов, заходивших в раздевалку.

– Спасибо за лишнюю неловкость, Джейк.

Папа изогнул бровь.

– Теперь понимаешь, каково мне было вчера вечером?

На это мне возразить было нечего.

– Тушé.

* * *

К концу первого периода Сиэтл вел два – ноль. Кингстон подкатил к скамейке и снял шлем. Он вообще парень крупный, а в форме вратаря так просто колосс. Кинг был мокрым от пота, что вообще должно вызывать отвращение, но отчего-то его влажные торчащие волосы только заводили меня. Может, от сознания, что это напрямую связано с его невероятной выносливостью?

– Ворота сегодня на замке, – похвалил отец.

– Спасибо. Защита очень облегчила мне задачу, – и, приподняв подол свитера, Кинг вытер пот, капавший с лица.

В любой другой день это было бы абсолютно нормально, но под свитером на мгновение мелькнул голый живот с побледневшими красными пятнами, которые цепочкой уходили под штаны. При виде пятен папа помрачнел. Я не знала, как сказать Кингу, чтобы он опустил свитер. К счастью, Бишоп с силой треснул его по руке. Кинг ошеломленно поглядел на приятеля с видом «В чем дело?», и между ними состоялся краткий немой диалог с вытаращенными для выразительности глазами.

Мина моего отца сказала все, слов не потребовалось. Было очевидно, куда тянутся следы и что происходило у меня в номере вчера вечером. Папа пробормотал что-то о том, что его посадят за убийство, развернулся и ушел.

Позже, когда мы покидали ледовую арену, собираясь на праздничный ужин (наши выиграли пять – один), папа нагнал меня и пошел рядом, тихо сказав:

– Вообще-то мы установили определенные правила.

Я покосилась на него.

– Вообще-то мне двадцать четыре.

– В курсе. Кингстон, при всей его порядочности, молодой парень, ты – молодая девица, гормоны в вас так и бурлят. Ему нужно отдыхать, чтобы не спать на льду, а тебе нельзя забывать, что мы на выездных играх, ты на работе и должна вести себя профессионально.

– Мы же не собираемся обниматься прилюдно!

– Это-то ясно, – папа потер переносицу. – Я к чему, ты не держи моего вратаря без сна до самого утра.

Я осеклась. До меня наконец дошло, к чему клонит отец, у которого язык не поворачивался выразиться прямее.