Секрет за секрет

Она натянула свитер, и я взял на себя задачу поправить ей волосы. Нечаянный контакт, как всегда, вызвал у меня желание новых прикосновений. Я вышел за Куини в коридор; она никак не могла закрыть кабинет, поэтому я забрал у нее связку ключей и помог. Мы быстро зашагали к переходу на арену, держась за руки и переплетя пальцы.

– А у меня есть новость! – начал я.

– Мне нужно с тобой поговорить… – одновременно со мной сказала Куини. Щеки ее горели, непривычная бледность прошла, но что-то все равно было не так.

– Что-то случилось?

– Нет-нет, все хорошо. Это может подождать конца матча. А у тебя какая новость?

– Ты точно не хочешь сейчас рассказать?

Куини подтолкнула плечом меня в бицепс.

– Давай выкладывай! Ты какой-то радостный…

– Моя семья хотя бы раз в сезон приезжает в Сиэтл посмотреть, как я играю. Скоро день рождения Ханны, и я все думал – вот было бы здорово, если бы они приехали около этой даты… Теперь все несколько иначе, ведь наши с Ханной отношения изменились. – Я приложил карту-ключ к сенсору и пропустил Куини вперед. Тишина сменилась отдаленным шумом переполненных трибун, и у меня сразу поднялось настроение.

Куини стиснула мне руку.

– По-моему, это отлично. Когда у нее день рождения? Ты говорил, но с числами у меня полная беда.

– Через пару недель. Обычно все останавливаются у меня, отчего возникает некоторая сутолока, которая длится с неделю, а то и больше, но зато ты сможешь со всеми познакомиться.

– Со всеми? То есть со всей твоей семьей? Сразу? – неестественно высоким голоском переспросила Куини.

– Не волнуйся, – на этот раз уже я сжал ее руку. – Они обязательно полюбят тебя не меньше моего.

Куини резко остановилась. До раздевалки оставалось футов десять.

– Что ты сказал?

– Они тоже тебя полюбят, – повторил я, не понимая, отчего глаза у нее стали огромными, как блюдца. Спохватившись, что нечаянно выдал себя, я взял ее за другую руку и обескураженно улыбнулся: – Извини, я не так хотел тебе признаться.

– Может, ты просто хотел меня отвлечь? – она неуверенно улыбнулась.

– Нет, нет. Я люблю тебя, Куини. Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьей, чтобы и они полюбили тебя всем сердцем.

Она заморгала. Глаза показались мне подозрительно блестящими.

– Кинг, я… – она помотала головой и закашлялась.

Я нагнулся к ней, потому что секьюрити стояли всего в нескольких футах, и я не хотел, чтобы кто-то слышал наш разговор. А еще я не хотел ставить Куини в затруднительное положение, хотя много бы дал за ответное признание.

– Если ты пока не готова ответить, это ничего.

– Это не… Я не из-за… В общем, это не про то, – она ласково погладила меня по щеке тыльной стороной руки. – Я так давно не слышала этих слов… Ни от кого, кроме папы… – Она покачала головой. – Я тоже тебя люблю.

– Кинг, слышь, ты увидишь Куини через часа четыре, а пока тащи задницу в раздевалку и напяливай форму, иначе будешь смотреть за игрой со скамейки запасных, а Ван Хортен живо набросает нам шайб в ворота! Он с начала сезона спит и видит тебя проучить! – заорал Бишоп, вдруг оказавшись в двух шагах.

Я нехорошо поглядел на него.

– Ты серьезно?

– Ну еще бы, блин! Ван мечтает попасть в твою сетку больше, чем ты в свою девушку… Не в обиду, Куини, – добавил Бишоп, скроив многозначительную мину.

Куини низко нагнула голову, но не удержала смех.

– Иди работай. Поговорим обо всем потом. – Она приподнялась на мысочки и подставила мне лицо.

Я поцеловал ее и прошептал «Люблю тебя» ей в губы.

– Я тебя тоже люблю. Давай торопись.

Она похлопала меня по заднице, пока я проходил мимо, и я чуть не показал Бишопу средний палец за его насмешливую улыбку, но свои руки я контролирую, в отличие от языка и того, что с него срывается в разговоре с Куини. Прежде чем скрыться в раздевалке, я оглянулся. Куини уже спешила по коридору, прижимая пальцы к губам.

Не обращая внимания на подколки ребят, я торопливо переодевался.

– Что-то ты впритык, Кинг. Мы уж думали, ты решил не играть, – съязвил Слейтер, затягивая шнурки.

– Забыл о времени, – коротко ответил я. Не позволю этому негодяю испортить мне настроение.

Слейтер не стал для нашей сборной ценным приобретением. Игроки его звена постоянно на взводе, не зная, какую дрянь он вытворит на льду, и в каждом матче Слейтер обязательно получает минимум один штраф.

– Ты хоть не растратил боевую энергию на какую-нибудь поюзанную дырку?

Я собрался лишь наполовину (оставались щитки и нагрудник), поэтому сохранил преимущество в скорости. Не успев подумать, насколько это неудачная идея, я сорвался с места, схватил Кори Слейтера за свитер и подтянул вверх, так что мы оказались нос к носу.

– Я уже предупреждал тебя, Слейтер: относись к Куини с уважением, иначе словами дело не ограничится, – прошипел я.

Он запрокинул голову и заржал:

– Ты хоть драться-то умеешь?

– Хочешь выяснить?

– Господи, Кинг, а ну, блин, назад, если не хочешь маяться на скамейке до конца игры! Было бы из-за кого, а то какая-то ходячая перхоть не с той головы… – Бишоп схватил меня за загривок и принялся отгибать мои пальцы от свитера Кори.

– Он попытался оскорбить Куини.