Секрет за секрет

И он ведь начал устраивать, но потом я вернулась домой.

Папа грустно улыбнулся.

– Детка, я сознательно сосредоточился на тебе и работе, потому что именно это мне было дороже всего. Я не был готов к третьей составляющей в моей жизни. Ты всегда была для меня главным и любимым человечком, тем более что ты росла практически без матери, а ваши редкие встречи только бередили тебе душу…

Представляю ее реакцию на посты в соцсетях о выходке этой истеричной дуры. Уверена, мать запрыгает от радости, что я сперва выскочила за звезду хоккея, а затем напортачила с разводом.

– Я не хочу, чтобы ради меня ты отказывался от личной жизни.

– Я не ради тебя от нее отказался, Куини, – папа взял меня за руку. – Не с моей удачей найти такую, с которой было бы хорошо и мне, и тебе. Не хватало пустить в нашу жизнь особу, которая устроит новый коллапс… Я пытался встречаться, но мне не нравилось, что это нарушало сложившийся порядок.

– А мне казалось, это моя вина. Я-то точно не облегчала тебе задачу.

– Ты была подростком, от тебя никто и не ждал помощи в этом вопросе. Может, мне надо было больше стараться, чтобы какие-то из этих отношений сработали, но меня всякий раз останавливала мысль – а вдруг ты почувствуешь себя отодвинутой на второй план? Мы с тобой всегда были вдвоем против целого мира, и я не впускал в нашу жизнь тех, ради кого не стоило усложнять наши отношения. – Папа чуть сжал мне руку. – Я был зеленым юнцом, растившим ребенка, а потом вдруг оказался тридцатитрехлетним мужчиной с дочерью-подростком. Многих ляпов удалось бы избежать, будь я поумнее и имей жизненный опыт. Так что извини, если я в чем-то тебя подвел.

– Папа, ты меня в жизни не подводил!

– Ну как же, я не смог до тебя донести, что отсутствие у меня отношений не связано с тобой, а обусловлено исключительно моей неготовностью создавать семью.

– Видимо, своим восемнадцатилетним умишком я решила, что, если я выйду замуж, это даст тебе необходимый толчок.

Папа засмеялся.

– Если бы ты сбросила мне ссылки на приложения для знакомств, эффект был бы не хуже.

Наши сотовые зажужжали одновременно – папин на столе у его кресла, мой в сумке. Папа коснулся экрана и посерьезнел, прочитав сообщение.

– Я назначил встречу с Кори и его агентом, чтобы прийти к какому-то решению. Слейтер сделает публичное заявление, чтобы сгладить впечатление, это я тебе обещаю. Снова подадим бумаги на развод, и на этот раз правильно, этим уже занимаются.

– Это будет такой головняк в смысле пиара…

– Слейтер по жизни головняк, дочка. Если бы я знал, что он станет проблемой для нашей сборной, категорически не разрешил бы обмен.

– Я должна была тебя предупредить, как только ты подписал с ним контракт… Эх, надо было все тебе рассказать еще шесть лет назад, когда я неожиданно приехала домой, но мне противно было вспоминать о том, что произошло.

– Ничего, поручим дело знающим людям, эта проблема над тобой висеть не будет, – папа побарабанил пальцами по подлокотнику. – Как Кингстон принял новость?

– Кинг отнесся так, как он ко всему относится.

Впрочем, это неправда. Я никогда не видела Кинга таким уязвленным и взбешенным, как сегодня, прежде чем я объяснила, что и как.

– Значит, у вас все в порядке?

– Пока да, наверное.

– Почему пока?

– Ну, нам со многим надо разобраться.

Читайте: я – неподъемная проблема для любого мужика.

– Ты ему очень дорога, Куини, тут и думать нечего. Кинг выстоит в этой буре.

Мне хотелось верить, что папа не ошибся, но дело в том, что буря – это я. И я волновалась, что спустя какое-то время Кингстону захочется променять мой ураганный темперамент на что-то поспокойнее, ему под пару.

Глава 24 Сплетники

Кингстон

– Это какая же девица выскакивает замуж в восемнадцать лет?

– Ох, у вас круче мыльной оперы!

– Но она куда интереснее Джессики!

– Не поощряй его, Джеральд! Райану не нужны такие потрясения!

Я потер лицо. Конференция продолжалась уже минут десять. Звонила вся моя семейка, из динамика наперебой доносились голоса, выражавшие самые разные мнения. У меня начала болеть голова.

– Не могли бы вы не перебивать друг друга? Мама, я сам могу решить, какие потрясения мне нужны и в каком количестве.

Биологически она, строго говоря, приходилась мне бабушкой, но я привык воспринимать ее как мать и переучиться уже не смогу. К Ханне я в присутствии чужих ушей по-прежнему обращался по имени.

– Так ли хорошо ты знаешь эту девушку? По закону она чужая жена, и ты не будешь с ней встречаться! – постановила мать.

Рядом с ней кто-то поперхнулся, а неизвестно кто пробормотал нечто согласное.

– Я уважаю твое мнение и твои тревоги, но это не то решение, которое я позволю себе диктовать.

Признаться, я едва устоял на ногах, узнав, что спал с замужней женщиной, пусть этому браку и полагалось быть расторгнутым более полудесятка лет назад. Открытие пробудило во мне противоречивые эмоции, в частности, вину и ярость, а временами начинало казаться, что меня предали.

– Где твоя голова, Райан? – вспылила мать. Я живо представил ее за кухонным «островом» перед стеклянной вазой с искусственными фруктами.