Секрет за секрет

Бишоп уже разделся до белья. На его трусах красовался странный рисунок, который я не хотел чересчур пристально рассматривать: кажется, там была изображена женщина, обнимающая его причиндалы, а щиток, надетый под трусы, натягивал ткань и увеличивал изображение. Женщина походила на Стиви, потому что волосы у нее были пастельно-сиреневые.

Я рухнул на скамью перед шкафчиком.

– Спасибо, выручил!

– Так я ж и накосячил. Моя вина, что акулы пера нарисовались в тех краях. Десять хреновых минут, как я запостил, что приехал делать восковую эпиляцию яиц, и на тебе, слетелась хренова туча репортеров. Хамят, задают идиотские вопросы… Эх, надо было мне головой думать, а то вон тут что, – он кивнул в сторону Кори.

Слейтер сидел на скамье в дальнем конце раздевалки, и вид у него был взъерошенный. На разминке он помалкивал и вообще вел себя тихо, что было чем-то неслыханным.

– Я его в машине видел – кажись, ему невеста уши отжевала по какому-то поводу. Ей бы прыгать от радости – никаких преград между ней и его банковским счетом… – Бишоп сунул ноги в ботинки коньков и принялся завязывать шнурки.

– Может, это как-то связано с его официально состоявшимся разводом?

– Судя по тому, как она пыталась шантажировать Рука и у скольких хоккеистов требовала денег после него, ей нужен щедрый содержатель. Ты же был в душе со Слейтером, там возбуждаться-то больше не от чего, – Бишоп показал на свой пах.

Надо отдать ему справедливость – Кори снаряжен природой не лучше кобелька чихуа-хуа.

– О чем вы тут болтаете? – Рук потянулся мимо Бишопа и взял из его шкафчика дезодорант.

– Эй, чувак, ты что делаешь?

– Мой кончился, одалживаю у тебя по-родственному.

– Э! Тоже мне родня – шурин! Я дезик даже брату не даю! – Бишоп попытался выхватить флакон, но Рук успел отскочить, а Бишоп еще не дошнуровал свои коньки.

Рук сбросил колпачок, попав Бишопу в грудь, ухмыльнулся, задрал руку в воздух и щедро вымазал подмышку сухим дезодорантом.

Бишоп издал странный звук, будто подавившись, и широко и озорно ухмыльнулся в ответ.

– Поза наездницы спиной ко мне.

– Чего? – удивился Рук.

Я подтолкнул Бишопа локтем в бок, чтобы не повторял, потому что этот разговор добром не кончится.

– У меня в сумке новый есть, можешь оставить себе.

Рук выпучил глаза – до него наконец-то дошло, что ему сказали.

– Ах ты, сукин сын! – он швырнул дезодорантом в Бишопа, который ловко увернулся. Флакон ударился о стену и упал на пол.

– Шучу, блин! Сам напросился! Брать дезодорант – все равно что брать трусы или зубную щетку. Единственный человек, которому это позволено, – тот, чей язык часто бывает у меня во рту, и такой человек как бы приходится тебе сестрой, – Бишоп ухмылялся, прекрасно сознавая, что сильно рискует.

– Это избыточная информация!

– А вот будешь думать наперед, прежде чем хватать чужие дезодоранты!

– Уинслоу, Боумен, вы хуже трехлетних, подравшихся за последнее печенье. Угомонитесь, или я изменю заявленный состав! Посмотрим, что вы тогда запоете.

У Джейка сверхъестественная способность появляться из ниоткуда, стоит двум нашим бузотерам затеять очередную свару. По предложению Куини, на домашних матчах их ставили играть в тройку нападающих, и результаты неизменно были превосходные. Куини не верит в себя, но у нее безошибочное чутье, она видит решения и возможности там, где их не видят другие.

– Рук взял мой дезодорант!

Джейк поморщился.

– Ну, так не годится.

– А он обнародовал личную информацию о предпочтениях моей сестры в смысле сексуальных поз, – наябедничал Рук, указывая на Бишопа.

– Я юморил! Я сказал это после того, как ты натерся моим дезиком!

– Так, быстро заканчивайте одеваться и на лед. – Джейк повернулся ко мне. – Кинг, ты в порядке?

– Да, сэр.

Он коротко пожал мне плечо и тихо сказал:

– Неделя выдалась адская. Ты стоял за Куини горой, спасибо тебе.

– Иначе бы я не поступил, сэр.

Джейк кивнул и отошел к Кори с каменным лицом. Даже представлять не хочу, как трудно Джейку общаться с этим подонком.

Мы с Бишопом закончили одеваться одновременно.

– О, зацени-ка!

Он повернул ко мне свой телефон: Куини, Лейни и Стиви с прическами. Улыбающаяся Куини в джинсах и хоккейном свитере с моим номером и фамилией. Ее улыбка показалась мне искренней.

Когда мы вышли на лед, я оглядел трибуны и заметил девушек в ложе. Куини все-таки пришла на матч, хотя и сидела недостаточно близко, чтобы я мог поцеловать ее через борт. Своих родных я увидел на противоположной трибуне.