Секрет Златовласки

– Интересно, эти волосы такие же мягкие, какими кажутся? – говоря это, он, легко касаясь, провел ладонью от ее макушки до неровных концов густой копны волос. Ванесса чуть не вскочила с банкетки. Казалось, каждое нервное окончание на ее голове стало искриться. – Простите, я сделал вам больно? – побормотал он, и в его глазах отразился свет мерцающей свечи в центре стола.

– Нет, – процедила Ванесса.

Он ничего не может доказать, мысленно твердила она себе. Ей всего лишь нужно держать его на расстоянии, до возвращения домой. Или же, еще лучше, пока не наступит завтра и у него, быть может, будет более благоприятное расположение духа.

– М-м-м… они даже мягче, чем кажутся. – Он опять погладил, на этот раз немного запустив пальцы в завитки волос и проведя рукой по ее плечу. При этом костяшки его пальцев скользнули по обнаженной коже плеча, и ее вновь с головы до ног пронзила дрожь. – Очень идет к вашему черному платью и светлой коже. И такая поразительная игра света – при освещении они кажутся почти золотыми. Такие легкие и кудрявые, такие пушистые…

Он склонился к ней, играя локонами, слегка раздувая ноздри, и сердце у нее отдавалось в груди толчками каждый раз, когда этот смертоносно медоточивый голос выделял одно слово за другим.

– Позвольте. – Она протянула руку, чтобы высвободить свои волосы из его пальцев, и, к своему смущению, обнаружила, что все еще сжимает в руке вилку, да так, что побелели суставы.

Борясь с искушением воткнуть в него эту вилку, она немного сдвинулась с места, чтобы придвинуться плотнее к спинке банкетки, и встряхнула головой, чтобы волосы были в тени за ее спиной. Положила вилку перед собой на белую скатерть и начала нервно поигрывать ею, пытаясь найти безобидную тему для вежливого разговора.

Когда Ванесса наконец собралась с духом и искоса взглянула на него, то увидела, что он пристально разглядывает ее руки с тщательно наманикюренными ногтями. Надеясь, что Бенедикт не заметил, как дрожат ее пальцы, она стиснула их в кулак, потом оцепенела, когда он медленно провел рукой по белой скатерти вдоль безымянного пальца ее правой руки.

– Какое у вас интересное кольцо. Серебро и нефрит, не так ли?

– Да, его сделала девушка-ювелир из коммуны художников близ Коромандела, – залепетала Ванесса, автоматически вытягивая руку, не столько чтобы продемонстрировать большое, с витиеватым орнаментом кольцо, сколько чтобы избежать его прикосновения. Местные ремесла. Более безопасной темы нельзя и найти. – Эта область славится тем, что здесь много художников и ремесленников…

– Это очень необычный орнамент. Можно даже сказать… единственный в своем роде.

В его голосе прозвучало что-то странное, какое-то скрытое возбуждение, заставившее Ванессу остановиться как раз в тот момент, когда она была готова согласиться. Кольцо. В тот вечер на ней было это кольцо, и она даже не удосужилась снять его, прежде чем завалиться в его постель!

– О, не знаю, она, вероятно, штампует их десятками для туристов, – проговорила она, лихорадочно улыбаясь.

Но Ричард был тут как тут и не дал ей уклониться от истины, сойти с прямой дорожки, ведущей к ее полному краху…

– Но не по такой цене, Ван, – произнес он, вновь повернувшись к ним лицом. – Помнишь, мы вместе покупали его прошлой весной? Ты не хотела отдавать так много, пока эта женщина не сказала, что делает все вещи в единственном экземпляре.

– Это почти то же самое, что носить на пальце жетон с личным номером, – злорадно пробормотал Бенедикт. – Отличительный знак и очень легко опознать.

Тут нервы у Ванессы не выдержали, и она подняла руку беспомощным жестом…

– Мистер Сэвидж, я…

Он поймал ее руку, неприятно сжимая крепкой хваткой, и положил обратно на стол.

– Это ваш десерт подают вместе с моим виски? На вид очень вкусно.

Ванесса посмотрела на поставленный перед ней липкий шоколадный мусс. То, от чего минуту назад у нее слюнки текли, теперь вызывало тошноту.

– В чем дело? Неладно с желудком? – язвительно заметил Бенедикт, глядя на нее поверх своего бокала с виски.

Попалась! – говорило его выражение, и Ванесса, как автомат, взяла в руку ложку, решив, что съест проклятый мусс, даже если в нем яд. Может, это было бы и к лучшему!

Но Бенедикт перехватил первую ложку прямо из ее рук и направил ее не ей, а себе в рот.

– М-м-м, виски и шоколад, довольно крепкая смесь…