Секретарь для инкуба

Ильяс заснул очень быстро, вот только что разговаривал со мной, пара секунд — и уже дыхание потяжелело, ресницы перестали подрагивать. Я наблюдала за ним, изумляясь, что вот так разлеглась на кровати вместе с инкубом. Сказал бы кто-то пару дней назад, что со мной столько всего произойдёт — ни за что бы не поверила.

Закрыла глаза, тоже решив поспать. Но не тут-то было. В голову лезли воспоминания. С содроганием я снова видела, как затягиваю живого человека под землю. Никогда не применяла свою стихию для нападения, случай с цветочным горшком не в счет — тогда я защищалась. Сегодня, конечно, тоже защищала — не себя, а своего мужчину. Но мне всё равно было жутковато. Несмотря на всё, что сделал Полоцковский, я не желала ему смерти. Ильяс сказал, что тому грозит лишение магии и тюрьма — прекрасное решение.

Инкуб пошевелился и чуть перевернулся, устроив голову на моём плече вместо подушки. Ну и ладно, если ему так будет легче…

В голове возникла сумасбродная идея… Посмотрела на Ильяса, но он спал очень крепко. А что если я…

Не утерпев, толкнула инкуба обратно на подушку и, жутко смущаясь, быстро поцеловала в щеку. Не проснулся. Погладила по лицу и коснулась губами высокого лба. Тот же эффект. Осмелев, я начала покрывать его лицо легкими поцелуями, едва касаясь. И радостно отметила, что его дыхание чуть выровнялось. Отлично! Продолжила в том же духе, иногда прерываясь и любуясь мужчиной.

Кажется, за эти пару часов, сколько инкуб проспал, я влюбилась в него еще сильнее. Целовала, а сердце щемило от нежности к нему. И я до последнего твердила, что мы не пара — чушь! Вон как злодея одолели вместе. Ильяс позже признался, что хотел вымотать Полоцковского, чтобы он обессилел от напряжения и жара, всё-таки инкуб сильнее, да и вулкан давил своей магией. Им обоим было невероятно сложно сражаться в таких условиях, но Ильяс был уверен, что в конце концов победит. А тут я так удачно отвлекла Полоцковского и затянула под землю. Меня похвалили и назвали умницей. Приятно как!

Отвлеклась от поцелуев и потерлась носом о его ладонь, которой он так и сжимал мою.

Инкуб вдруг вздрогнул и проснулся. Посмотрел на меня, тепло улыбнулся.

— Ты здесь.

— Конечно, никуда я теперь от тебя не денусь, — подтвердила шутливым тоном.

— Я рад, — он чуть приподнялся и посмотрел на часы. Удивлённо поднял брови. — Я проспал больше суток?

— Нет, пару часов всего, — ответила честно.

Поймала его недоверчивый взгляд.

— Серьезно?

— Ну да, — подтвердила, не понимая, почему он косится на меня с непонятным выражением лица. — А что такое?

Ильяс вдруг одним рывком подмял меня под себя, заставив охнуть от неожиданности и напрячься — всё-таки такая поза для меня в новинку…

— Признавайся, что ты сделала? — спросил он, лукаво улыбаясь.

— В с-смысле?

— Без тебя рядом я проспал бы около двенадцати часов. Если бы ты просто держала меня за руку, срок сократился бы часов до шести, но два… Ты точно что-то делала! — и он прищурился, глядя на меня.

Эх, как быстро меня раскрыли…

И так как инкуб ждал ответа, пришлось признаваться:

— Ну поцеловала… совсем немного, — о, всё, щеки начали гореть под таким пристальным взглядом.

— Да? И куда же?

Молчи, Нари, молчи. Так и делаю — молчу.

— Сюда? — он наклонился и, потершись носом, поцеловал в висок.

— Д-да.

— И сюда? — очень нежный и долгий поцелуй в щеку.

— Тоже, — выдохнула, чувствуя неистово бухающее в груди сердце и жар, растекающийся по телу, похлеще, чем на вулкане.

— А сюда? — на этот раз поцелуй достался самому уголку губ.

— Да, — закрыла глаза, не в силах больше выносить его горящий взгляд.

Он, видимо, тоже не выдержал и поцеловал прямо в губы — страстно, горячо, глубоко, так пламенно, что я напрочь забыла про окружающий мир.

Остались лишь его дыхание, его лаковый шепот, прерывающийся от страсти, его руки и губы, превращающие моё теле в безвольное желе. Не знаю, сколько прошло времени, но в себя меня привело сказанное с мукой:

— Надо остановиться…

Распахнула глаза, чтобы увидеть инкуба. Совсем без рубашки. Это я что ли стянула? Брошенный бегло взгляд на себя любимую показал, что и на мне осталась всего пара клочков одежды… Да и плевать. Она разве вообще нужна? Раз мы теперь вместе, то какой смысл тянуть с близостью? Возможно, если бы начали раньше, Ильяс так сильно бы не пострадал. Да и эти пара часов наедине со спящим мужчиной что-то перевернули в моём сознании. Позволили понять, что дороже всего — жизнь, его и моя, и нет никакого смысла мучить себя всякими условностями и предрассудками. Хочу прямо сейчас с ним всего, и плевать на последствия.

— Зачем? — спросила, обнимая и не давая ему отстраниться.

— Ты еще не готова.

— А если готова?

— Уверена? — чуть помедлив, спросил он.

— Как никогда, — закрыла глаза и прошептала: — Хочу стать твоей.

Большего ему не требовалось.

Эпилог

5 лет спустя

— Мама, дедушка подарил мне собаку! — на меня налетел трехлетний вихрь по имени Томас Гринберийский, крепко обнимая красного черноглазого щенка.