Секретарь старшего принца 2

– Граф, не стоит так стремиться к связи со старшим принцем, мы не собираемся вам вредить, мы просто хотим поговорить. К сожалению, с вами трудно встретиться наедине, пришлось воспользоваться грубым методом, раз уж представилась такая редкая возможность. Но всё это для вашего же блага, граф.

Первые его слова не пробивались сквозь мою панику, но затем я смогла его услышать. И я устыдилась своей истеричной реакции, отчаяния, того, что валялась на грязном полу, думая только о том, как позвать на помощь.

Дедушка бы наказал меня за такое нелепое поведение. Я – менталист рода Сирин, мы созданы порабощать, управлять, перекраивать по своему усмотрению всё вокруг и даже себя, мы несём в крови слово Смерти, мы всегда должны быть спокойными, собранными и сильными – перед лицом любой опасности, всегда.

Я прекратила терзать блокирующую змею-заклинание на запястье. Поднимаясь, смело посмотрела на шевелившихся на стене тварей, продолжавших пялиться на меня своими мерзкими сверкающими глазами.

– Что ж, рад это слышать. – Голос у меня был ровным и спокойным. – Моё благо интересует меня прежде всего.

Я развернулась: перламутровый дракон сидел, с его губы стекала моя кровь, в призрачном свете казавшаяся чёрной. Рядом с ним почти незаметный на фоне стен стоял темноволосый мужчина в фиолетовом. На его лбу был открыт третий глаз. Не намалёванная печать порабощения, как у фанатиков культа Бездны, а самый настоящий живой глаз, только белок у него был тёмным.

Глаз моргнул. Отдельно от двух человеческих, словно был самостоятельным существом.

Изображать, что меня никак не впечатлил третий живой глаз, было бессмысленно: о подобном я даже не слышала! Разглядывая его, я приподняла бровь, одновременно втягивая повреждённое крыло и выправляя прокушенную руку: со всеми этими воздушными кульбитами перламутровый её всё же сломал. Телекинезом мне пришлось смещать раздробленные кости, чтобы они сразу правильно срастались.

Несмотря на все эти сложности, я небрежно обмахнула рукав, заклинанием избавляя себя и всю одежду от крови и прочей грязи.

Я не умру. Не здесь и не сейчас. Важно было в это верить.

Только существо с третьим глазом не называло меня по имени, а по магическому этикету это значило враждебный настрой.

– Итак, я слушаю ваше выгодное предложение, – сообщила я. – А также список услуг, выполнения которых вы хотите. После чего мы продолжим обсуждение в деловом ключе.

Трёхглазый растянул тонкие губы в улыбке и усмехнулся:

– Теперь я понимаю, почему именно вы так ловко увеличили состояние семьи и почему вас ценит старший принц…

«Именно вы так ловко увеличили состояние семьи», – странно звучало, словно… он знал моих родственников и не видел в них коммерческой жилки.

Трёхглазый продолжал:

– …Деловая хватка и стальные нервы… Как же вас потрепала жизнь, дорогой граф, что же с вами сделал этот мир, просто сердце разрывается.

Меня окатило жаром. Эти слова, сочувствие в двух нормальных глазах, сочувствие в голосе, словно он на самом деле меня жалел, внезапно будто отшвырнули меня в прошлое. За предел сегодняшнего дня, до того, как стала секретарём Элоранарра, до гибели семьи, до взросления – в состояние ребёнка, когда я едва стояла на ногах, и мир вокруг казался огромным, и его центром была я. В миг, когда мужчина, которого называли дедушкой, наклонился ко мне, его огромные глаза цвета стали острейших клинков оказались близко-близко, и его громовой голос прозвучал в самой голове: «Ты достаточно взрослая, чтобы начать тренировки». Но тогда я не поняла смысла: взрослая, тренировки – это было пустым бесформенным понятием, не имевшим отношения к моему уютному миру. Я просто вложила свою руку в огромную ладонь дедушки и пошла за ним в тёмную комнату, где ничто не должно было меня отвлекать…

Усилием воли я оборвала поток неуместно острых воспоминаний и вернулась в настоящее.

Существо с третьим глазом стояло напротив, почти сливаясь с живой глазастой стеной из вестников. Сидел на прежнем месте перламутровый дракон, чешуя которого в мертвенном свете казалась голубоватой, а полоса моей крови на его губе – чёрной. Ничего не изменилось…

Случившееся напоминало «Мерцание» – технику воздействия, при которой наводящими словами добиваешься возникновения в искусственно обострённой памяти объекта необходимых воспоминаний. Применяется, когда нет возможности или времени целенаправленно вскрыть и изучить нужный отрезок памяти, и приходится надеяться, что объект сам прокрутит в голове необходимое.

Только вот воздействия на себя я не ощутила, словно никто не собирался считывать мои воспоминания. Я не удержалась и мягко, на самом нижнем пределе задействования силы проверила свои амулеты: целенькие, не похоже, что их пытались взломать.