Секретарь старшего принца 3

– Его высочество… – начал было медведеоборотень, но я жестом прервала его:

– Очевидно, графа нет дома, иначе…

Двери распахнулись, и голос эхом раздался в холле:

– Вас ожидают, граф Халэнн.

Велик был соблазн плюнуть на всё и уйти, но гвардеец многозначительно смотрел на меня сверху вниз, и я опять развернулась, вошла в чёрно-белый холл со стенами в волнистых вертикальных полосах.

От извивающегося клетчатого узора на полу и потолке рябило в глазах, от чёрно-белых пилястр и волнистых ступеней уходящей вверх лестницы тоже. Казалось, узоры едва уловимо двигались. Внимание рассредотачивалось, плыло, опять было чувство, что вокруг Неспящие. Убила бы этого графа за такие шуточки!

Стоявший в стороне дворецкий в таком же полосато-клетчатом наряде и с так же раскрашенным лицом поклонился и указал на будто шевелящуюся лестницу:

– Прошу следовать в гостиную. Вас ждут.

Неохотно я сделала ещё несколько шагов, увидела по сторонам Халэнна… Сердце ёкнуло, но я сообразила: часть стен отделана зеркалами! Причём зеркала располагались под углом к плоскости, а некоторые – искажали изображение. Ещё через десять шагов меня замутило от этой движущейся чёрно-белой пестроты и наших кривляющихся отражений со всех сторон. Чёрные мундиры сливались с чёрными линиями стен и потолка, из-за этого казалось, что мы вылезаем из узоров.

Дворецкий обогнал меня и первым поднялся на лестницу. Я невольно оглянулась: входная дверь уже закрылась, а идущие за мной офицеры и гвардеец смотрели только на меня. Похоже, им тоже было не по себе от убранства холла.

Ступени лестницы были неодинаковыми: уже и шире, выше и ниже, эти волнообразные выступы ещё и покрашены оказались не по форме, из-за чего их очертания терялись, и трудно было увидеть край ступени. Позади, споткнувшись, выругался Фергар, а гвардеец запнулся стоически молча. Но дворецкий шёл спокойно и ровно, словно лестница была самая обыкновенная.

Надежда, что на втором этаже это безумие закончится, с треском провалилась: здесь к неровным волнам чёрно-белой раскраски добавились яркие, несочетающиеся цвета, магические сферы с пульсирующим сиянием и зеркала – бесчисленное число зеркал. Из стен они выступали неровными изогнутыми гранями, разбивая наши отражения на непропорциональные куски, создавая иллюзии ответвлений. Я не сразу поняла, что в коридоре расположены колонны из зеркал.

Свет то разгорался ярче, то затухал до лёгкого полумрака. Везде со всех сторон я видела кусочки Халэнна и своих спутников: то ровные, то искажённые, то вдруг возникающие в полный рост совершенно нормальными. Все эти образы плясали, двигались сами по себе, потому что стены, похоже, не стояли на месте. Ещё и цветные полосы произвольно меняют окраску то на другой кислотный, то на чёрный.

Броншер-Вар Конти – больной ублюдок! Меня мутило всё сильнее. Страхи обострились: Неспящие, если на меня бросятся Неспящие – я этого даже не пойму! Свет затухал и разгорался ярко-ярко, осыпая нас режущими глаза отсветами. Взглядом я цеплялась за отражения следующих за мной спутников, благо выступающие из стены зеркала позволяли их заметить. При засилье чёрных полос наиболее заметным оставался алый мундир гвардейца. Я прислушивалась к их шагам. В момент полумрака промелькнули и исчезли модифицированные зубастые псы – то ли отражение, то ли иллюзия, но мои офицеры немного испугались. Ниль цветом лица сравнялся с белыми волосами, и его стало ещё труднее замечать в отражениях.

Казалось, даже чёрно-белый дворецкий впереди искажается от этого всего. Он свернул, я свернула за ним, но там вместо коридора был закуток, нашпигованный нашими отражениями. Пришлось снова поворачивать – опять мы отразились в полный рост, свет снова почти погас, а дворецкий свернул. И в этот раз – уже в коридор. Такой же зеркальный, с пульсирующим освещением и движущимися зеркалами. Опять потемнело. Офицеры и гвардеец даже остановились, увидев продолжение мерзкого коридора, помедлили несколько мгновений – и пошли за мной дальше. Свет разгорелся ярко, почти ослепительно, а потом стал затухать.

От этого мельтешения не просто мутило, я задыхалась – так хотелось вырваться отсюда. И была уверенность, что Броншер-Вар наблюдает за нашим движением, чтобы посмотреть, как мы переносим интерьер его особняка. Наверняка ему доставляло удовольствие смотреть, как гостям тошно и страшно. Не удивлюсь, если он загонял сюда жертв – поглумиться. Возможно, травил в этом коридоре кого-нибудь бесправного своими псами: например, девушек из весёлого квартала.

И не исключено, что эта мысль пришла мне в голову из-за того, что я случайно поймала ментальный отпечаток такого «развлечения».