Секретарь старшего принца 4

Элор втянул меня на крыльцо одного из особняков, чем-то пошуршал, и дверь открылась. Внутри не воняло затхлым помещением, наоборот – было свежо, пахло ванилью. В темноте невозможно было ничего разглядеть. Не отпуская моей руки, Элор пересёк холл, побежал вверх по лестнице, и я бежала за ним, не понимая, куда и зачем. Сердце быстро колотилось, я чувствовала себя странно – словно во сне, словно не весила ничего, словно летела за Элором.

Он толкнулся в дверь, та с грохотом распахнулась, нарушив интимно-волшебную тишину дома. Элор шёл уверенно, словно видел в темноте, но ритмичные и сильные колебания воздуха подсказали, что он ощупывал пространство вокруг стихийным проявлением силы.

И вдруг Элор стал заваливаться вперёд, что-то скрипнуло. Не успев сориентироваться, я падала за ним, рука наткнулась на мягкое – это была кровать, и мне удалось удержаться в наклонённом положении.

Сладко пахнущий корицей Элор тянул меня на постель.

Меня опалило жаром, внизу живота всё затрепетало, а потом пришло осознание, чем это может закончиться, и я дёрнулась назад. Сердце зашлось от ужаса, я почти задыхалась.

– Халэнн, – взволнованно позвал Элор, продолжая тянуть меня на кровать. Его руки были невыносимо горячими. – Халэнн…

Ударить не давал страх за его здоровье, просто страх, но если Элор не отпустит…

– Просто поговори со мной, почитай, спой колыбельную, пожалуйста. Мне… спокойнее с тобой. Ты мне нужен… – это была самая настоящая мольба.

Поборов панику, я остановила попытки вырваться. Горячий-горячий Элор погладил мою ладонь.

– Просто поговори. Сядь как тебе удобно и… расскажи что-нибудь. Прикажи мне успокоиться.

Он всё гладил мою руку, и его пальцы дрожали, а дыхание сбивалось. Как хорошо, что в спальне темно, и я не видела лица Элора, его глаз, и он не видел меня. Темнота всё обезличивала, позволяла считать это чем-то нереальным, сном.

– Ты точно выполняешь все предписания принца Линарэна? – Я понимала, что нельзя допускать этой близости, нельзя позволять такое даже в темноте «нереальности», но оставить Элора сейчас, когда ему наверняка страшно от осознания, что он умирает и только от сообразительности среднего брата зависит, будет он жить или нет, я не могла.

Я не могла оставить его в такой момент и не помочь.

– Хорошо, – мой голос дрожал. – Хорошо, Элор. Я…

Голос сорвался. Мой голос Сиринов мне не подчинился!

Судорожно вдохнув, я свободной рукой потянулась в сторону и нащупала холодное дерево изголовья. Элор не отпускал, я чувствовала, он дрожит. На меня навалилась невыносимая усталость: эта ситуация, этот страх меня словно обескровливали.

Умирать страшно. Не уверена, что смогла бы не думать об этом наедине с собой, не сходить с ума от невозможности что-то изменить, сожалений. Даже при всей моей менталистской выдержке, а Элор не проходил такую жёсткую тренировку сознания.

Я подтянула подушку к изголовью и села, подпирая её спиной. Не выпуская моей руки, Элор лёг рядом и положил голову мне на колени, обхватил их снизу, а мою ладонь опустил себе на голову. После чего полностью обхватил мои ноги и… расслабился.

Отчётливо ощущая, как из его тела уходит напряжение, я не могла побороть своё. А волосы Элора были такими мягкими и горячими, я скользнула по ним пальцами, словно по шёлку.

– Расскажи что-нибудь, – попросил Элор, интонации его стали спокойнее, счастливее даже.

– Я не знаю, что рассказать…

Мне правда нечем с ним поделиться: происходящее на службе он знал и так. О супружеской жизни пришлось бы много придумывать, а это повышает риск ошибиться в какой-нибудь мелочи, Дариона не обсудишь…

– Лучше колыбельную спою, раз тебе не спится, – решила я.

– Хорошо, – почти проурчал Элор, крепче обнимая мои колени, потираясь о них щекой.

Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы расслабить мышцы и вернуть себе относительное спокойствие. Я снова погладила Элора по голове, облизнула губы и… запела:

– Спи дракончик маленький,

Чешуйки убери,

Ты в кроватке мякенькой

Понежься до зари.

Спи дракончик милый мой,

Рядом я сижу

И крылом от снов дурных

Тебя отгорожу…

Сначала было трудно – слишком о многом тёплом и навсегда утерянном напоминали колыбельные, но потом стало легче. Я пела, пока Элор не уснул, но даже засопев он не отпустил моих коленей из цепких рук. Он держался за меня. Его спокойное дыхание, стоило мне только попытаться высвободить ноги, сразу сбивалось, и в запахе появлялись резкие металлические и чужеродные ноты.

Похоже, Элору действительно нужно крыло, чтобы отгородить его от дурных снов. Я вздохнула. Было уже поздно, скорее всего, Дарион устал ждать и лёг спать. А меня всё больше одолевала тягучая усталость, и не хотелось больше ничего. Только забыться.

Запрокинув голову на резное деревянное изголовье, я гладила Элора по остывающим волосам и смотрела в потолок, на котором постепенно разгоралась полоса проникающего между портьерами света.

* * *