Секретарь старшего принца 7

«Спокойно!» — приказываю себе, а ноздри трепещут: сладкая пряность корицы — словно отрава. Но я знаю, что могу перебороть её, и я с ней борюсь.

Считаю. Представляю боевые стойки. Вспоминаю списки инвентаризации дворца, полученные при въезде. Стараюсь делать всё это одновременно, а пальцы Элора едва уловимо выплясывают на моей спине. Снова он обследует меня, и становится легче, когда возвращается к ногам, ведь там столько нещупаных мест осталось.

Это сводит с ума: мягкость касаний, моя неспособность разгадать поступки Элора, его бесящая непредсказуемость, бурность моих эмоций. Элор, как и Халэнн когда-то, будто нарочно делает всё, чтобы вызвать во мне эмоции. Но если Халэнн делал это из любви и уверенности, что так мне будет лучше, то цели Элора не так благородны: вывести меня из себя, сломить волю, увлечь чувствами и подчинить себе, чтобы я забыла свою суть, цели и вела себя, как обычная драконесса.

Возможно этим напоминанием о Халэнне Элор меня особо и раздражает: только брату было позволено будить мои эмоции. Только тому, чьи эмоции и мысли мне открыты.

…Нежно-нежно, словно пёрышком, Элор очерчивает пальцами мои ягодицы, проводит по бокам и застывает, шепчет:

— Раскрой крылья, пожалуйста.

— Сам не справляешься, приходится просить, — хмыкаю я.

— Приходится, — соглашается он.

Ожидаю, что он прихватит меня за ягодицы или снова игриво прикусит в основании шеи, но нет, Элор убирает руки и просто ждёт.

— Опять всё сама, всё сама, — ворчу, но крылья выпускаю.

Разминаясь, взмахиваю ими пару раз и складываю на спине. Теперь ягодицы прикрыты, спина — почти.

— Спасибо, — благодарит Элор.

— Чувствую себя животным в зоопарке. — Со вздохом переворачиваю страницу.

Да, Элор умеет удивлять и в ступор загонять тоже умеет.

Прикосновение к плечу оставляет меня равнодушной, но когда пальцы соскальзывают в пространство под крылом, там, где перепонки соединяются с кожей спины, меня словно током дёргает. И прикосновение Элора становится ещё нежнее. Он поглаживает это укромное местечко, а у меня все чешуйки под кожей зудят. Щекотка концентрируется на задней стороне шеи и у её основания. И внизу живота.

Похоже, эти места под крыльями такая же чувствительная зона, как основание шеи.

А затем пальцы Элора соскальзывают по крылу.

В этих ощущениях нет сексуального отголоска — сами по себе крылья малочувствительны, особенно перепонки, но… это интимно. Вот так в человеческом виде прикасаться к ним дают только близким существам, портным с модистками и целителям.

Нежно, но непреклонно, Элор расправляет моё крыло, гладит по каркасу. Целует перепонку. После чего опять собственными руками складывает крыло и поглаживает меня по узкой полосе неприкрытой спины.

— Можешь убирать.

— Спасибо за разрешение, сама бы не посмела. — Стремительно, с хлопком, втягиваю крылья. — Ну что, осмотр окончен, я признана годной к несению брачной службы или есть недочёты для исправления?

Тихое сопение, а потом полное вселенского смирения:

— Перевернись на спину, пожалуйста.

Картинно морщусь:

— Только не говори, что начинаешь сначала. Хочешь взять меня измором?

— Я изучил не всё.

Мгновенно понимаю, о какой неизученной части он говорит и фыркаю:

— Можно подумать, ты ничего подобного не видел.

— Подобное видел, а вот тебя — нет.

Перевернувшись вместе с папкой, сгибаю и раздвигаю ноги:

— На, смотри. Драконесса я. Член нигде не прячется.

— Знаю, — терпеливо поясняет Элор и проводит ладонью по внутренней стороне бедра.

Волна знакомых волнительных ощущений пробегает по ноге и отдаётся в позвоночнике. В этот раз прикосновения не невесомы, хотя по-прежнему очень нежны. Вверх-вниз, вверх-вниз — чувственно и тревожно. Я отстраняюсь от этих ощущений. Я не хочу ничего такого переживать.

Буквы. Сосредотачиваюсь на буквах. Считаю гласные, пока горячая ладонь скользит по коже в очевидной призывной ласке.

Элор перебирается ко мне между ног:

— Я помню об уговоре, не волнуйся.

Его руки накрывают мои разведённые колени, спускаются к бёдрам. Ухватив меня, Элор пятится назад, к краю постели.

О, только не это!

Вновь подводит руки к коленям и спускает к бёдрам, практически нависает надо мной, упираясь макушкой в папку. Снова даёт ощутить жар собственного тела. Его голова всё сильнее толкает папку в моих руках.

— Я читаю, — напоминаю сквозь зубы, пока горячие пальцы гладят мои ягодицы.

— Извини… — Рыжие пряди падают на живот и щекотно мечутся, пока Элор отодвигается назад, по нежному меху покрывала стягивая меня к краю.

Сам он слезает на пол и осторожно опускает мои стопы на мех.

Смотрит.

— Может, тебе лупу дать? — предлагаю я, чтобы смягчить ощущение неловкости.

Ну в самом деле, зачем меня там разглядывать? Когда трогает — это ещё можно понять, но смотреть? Зачем? Какой в этом смысл? Неужели вид нравится? Но чем? Складки и складки — совершенно ничего интересного. На мой взгляд.

Край постели между моих ног проминается под тяжестью Элора, его ладони скользят по внутренним сторонам бёдер к паху, а дыхание обжигает колено, смешанное с поцелуями — спускается ниже постепенно, обжигающе, пока не добирается до тех самых складочек.