Секретарь в переплёте

— Ты ещё губами померь, как мама в детстве, — веселюсь я.

— Я тебя и по заднице отшлёпаю, как она же, если надо будет. — Саша недовольно качает головой, но всё же отходит на шаг. — Значит так, дЕвицы-красавицы, особенно ты! — зыркает она в мою сторону. — Убедительная просьба следующие тридцать шесть часов никуда не влезать и в обмороки не падать! Ребёнок хочет видеть мать, а мать хочет видеть что-нибудь, кроме этих вот стен. Так что как хотите, но держите себя в руках, пока я не отведу Нику в зоопарк и не поем там сладкой ваты.

— Иди уже, мать! — фыркаю я, получаю привычный уже поцелуй в лоб и смотрю как за ней закрывается дверь.

— И это с ней вы друг друга не понимали! — укоризненно качает головой Зара и встаёт. — Вот вечно говоришь вам, говоришь умные вещи и словно к глухим обращаешься!

— Да ладно тебе, было и прошло. — Она внимательно смотрит как я перебираюсь на кровать и едва ли не облегчённо вздыхает, стоит мне полулечь. — Скажи лучше, что с Крамелем, он ведь тоже этот месяц здесь развлекается? Вместе со мной.

— Сказала бы я, куда вам надо засунуть такие развлечения! — вздыхает она и садится в свободное уже кресло. — Владу… непросто. Он молчит.

— В каком смысле?

— В прямом, — кривится Зара. — Он не разговаривает ни с кем из нас, хотя с лечащим врачом спокойно общается.

— И вы, конечно, насовали ему в палату толпу именитых психологов. — Не вопрос, констатация факта. — Помогло?

— Нет.

Похоже, там всё было гораздо сложнее простого «нет» и я бы, может, помогла, но не в таком состоянии.

— А в остальном?

— Ему почти перебило позвоночник, — бесстрастно отвечает Зара, но я представляю что скрывается за её спокойствием. — Какое-то время он ещё будет хромать, но потом всё наладится.

Она замолкает и смотрит бессмысленным взглядом в стену напротив, пока я не окликаю:

— Иди.

— Что? — отвлекается Зара от собственных мыслей.

— Иди к нему, Зар, — с улыбкой качаю я головой. — Ты права, всё наладится, так убеди его в этом. У тебя хорошо получается.

Она смотрит на меня долгим взглядом, встаёт и подходит, чтобы крепко обнять.

— Как же я рада, что ты вернулась!

— Я тоже, Зар, я тоже.

Глава 24

Короткий звонок заставляет Зару облёгченно выдохнуть. Хотя бы у них всё сложится!

Не в силах решиться, она продолжает стоять у подоконника, почти напротив Олиной палаты. Как? Что сделать, чтобы вернуть прежнего Влада? Пусть ехидного, вредного и упирающегося, но прежнего. Услышав шаги, она переводит взгляд и не верит.

— Это что за парк такой?! Или ты так торопился?

— Этот, — Дальский мимоходом показывает на окно, заставив её хмыкнуть.

— Чтобы ты знал, этот парк называется сквер.

— Да хоть роща! — морщится он и останавливается напротив двери в Олину палату.

— Страшно? — Зара с интересом склоняет голову к плечу, заработав его недовольный взгляд. — Иди, Саш, какой смысл тянуть.

— И это говоришь мне ты, — качает он головой. — Влад по-прежнему…

— Иди, — перебивает Зара. — Всё остальное потом.

Решительно вздохнув, словно перед прыжком в воду, Дальский открывает дверь и заходит в палату.

Чем заняться на законном больничном? Да много чем. Например, устроиться полулёжа и подолгу сидеть, ожидая, когда расслабляться дрожащие мышцы. Кивацкий сказал, что это нормально и через полгода я смогу бегать марафоны, но сейчас от этого не легче. Дрожь в пальцах тоже напрягает, но и это, по его словам, пройдёт.

Всё пройдёт, и печаль, и радость. Всё пройдёт, так устроен свет.

Смешок вырывается помимо воли и я откидываю голову на подушку, закрыв глаза. Внезапно и вдруг мне стало некуда бежать и нечего делать. Странное ощущение, но приятное. Давно стоило остановиться, посмотреть вокруг и осознать, что, даже не день, эта минута никогда не повторится.

Жизнь преподала мне хороший урок, который я вряд ли смогу забыть.

Звук открывшейся двери заставляет с трудом разлепить глаза. «Вы даже не уснёте». Так и верь врачам! Но от того, кто останавливается, едва ли сделав полшага внутрь, сон не просто улетучивается — его сдувает ураганным ветром.

Саша смотрит на меня напряжённым взглядом, я, садясь в кровати, отвечаю ему тем же.

Ну почему нельзя было подождать?! Сообщить о моём, полностью вернувшемся в строй, сознании могла только Зара и я понимаю почему он здесь. Сама поступила бы также, но…

Я — женщина. Причём женщина, привыкшая чувствовать себя красивой! И то, что он видит меня в пижаме, похудевшую на десять килограмм и с волосами, едва ли длиннее его собственных, напрягает. Настолько, что я нервным движением взлохмачиваю только-только отросшую шевелюру и подтягиваю одеяло.

— В городе закончились архивы? — пытаюсь пошутить я, но он лишь улыбается в ответ.

Взгляд опускается помимо моей воли, но это не мешает ему приблизиться. Матрас прогибается под его весом, а я вздрагиваю от прикосновения к щеке.

— Оля. — Пробирающий шёпот не оставляет шансов на сопротивление. — Оленька!

Он прислоняется лбом к моему лбу и мы сидим так, кажется, вечность. Молча. Растворяясь в дыхании друг друга. Но вот он отмирает, открывает свои невероятные глаза и смотрит так, что я чувствую, как краснею.