Секретарша бандита

С такими сумбурными и даже отчасти философскими мыслями я засыпаю возле сладко сопящего комочка. Этот малыш источает такое тепло и умиротворение, что рядом с ним все кажется по плечу. Мне даже снится сон — хороший, яркий, добрый. Солнце, улыбки, цветы. И на сердце становится как-то радостно.

Я просыпаюсь от хлопка двери. Приподнимаю голову и вслушиваюсь в темноту квартиры. Малик придерживал дверь, когда закрывал ее. Он не стал бы так хлопать посреди ночи.

Убедившись, что сын не проснулся, я поднимаюсь с кровати и медленно бреду в коридор. У двери, освещаемый тусклым бликом уличных фонарей, стоит Ризван. Его темный широкоплечий силуэт, занявший половину прихожей.

Он все-таки пришел. Не выдержал.

Я делаю осторожный шаг вперед, боясь спугнуть это видение. Даже не моргаю, чтобы не упустить его. Не дышу, чтобы не сдуть.

— Я был болваном, — наконец прорезает мглу его голос.

Выдохнув, бросаюсь вперед и в прыжке оказываюсь в его объятиях.

Выронив зашелестевший букет, Ризван подхватывает меня под ягодицы и, прижав к себе, целует. Горячо, страстно, жадно. Губы, щеки, глаза, нос. Будто хочет съесть меня и раздавить своими ручищами.

Захватывает мои волосы в кулак и оттягивает, разглядывая мое лицо. Смотрит в глаза, убеждая самого себя, что это происходит наяву.

— Ты все, что у меня есть, Роксана, — шепчет хрипло. — Никогда не думай, что мне на тебя плевать.

Едва сдерживая слезы счастья, лихорадочно киваю. Обвиваю руками его шею и утыкаюсь в него носом. Мой родной мужчина.

— Ты должен его увидеть, Риз, — шепчу с довольным урчанием. — Он такой сладкий.

Он, не выпуская меня из объятий, пересекает коридор и останавливается на пороге комнаты. Спустившись на ноги, я подхожу к кровати и осторожно беру на руки спящего сына. Подношу к Ризвану, в свете ночника показывая ему безмятежное личико нашего ангелочка.

— Он просто прелесть, Риз.

Мой муж заметно нервничает. Ему стыдно показывать эмоции, если они несут свет. Он привык быть черствым, чтобы никто не смел завладеть его душой. Но этот момент особенный. Это его первая встреча с сыном. Так что он позволяет себе мимолетную улыбку.

— Подержи его.

Я передаю ему ребенка, которого он принимает с особой осторожностью. Будто есть великий риск выронить и разбить. Храня его лучше любого дорогого экспоната.

Не сводя с него глаз, Ризван прижимает его к груди, склоняется и губами касается его лобика.

— Он такой крошечный.

— Поверь, когда он появлялся на свет, он казался мне гигантом, — тихо смеюсь я.

Сын куксится, морщит носик и начинает возиться на руках отца. Приходится забрать его, потому что в глазах Ризвана нарастает паника. Возвращаю ребенка на кровать и, взяв Ризвана за руку, веду его в гостиную. Толкаю на диван и сажусь на его колени, разведя бедра в стороны.

— Я уже собиралась бросить тебя, — признаюсь ему, помогая снять куртку. Отталкиваю его на спинку дивана и запрокидываю руки за его шею. — Почему ты такой негодяй, а?

Чувствую, как член дыбится в его штанах. Зря я трусь о него. Ведь мне еще нельзя.

Затаив дыхание, Ризван скрипит зубами. Положив ладони на мою талию, сдвигает со своего шланга и играет желваками.

— Перестань, пока я тебя не трахнул.

— Ты всегда можешь выпустить пар на ком-нибудь другом. Например, на Камиле. Я преподнесла его тебе едва ли не на блюдечке. Но твои руки не сбиты. Неужели у него все зубы целые? Ничего не хочешь о нем рассказать?

— Не сейчас. У меня через час встреча с Махдаевым.

Я теряю дар речи. Сердце перестает биться. У него встреча с Махдаевым!

— Так ты попрощаться пришел?! — срываюсь я.

— Роксана, я не знаю, чем все закончится. Очень надеюсь, что я вырву ему глотку. Но я не могу его отпустить. Он исчезнет. И снова появится в самый неожиданный момент.

— Сдай его копам.

— Сдавал уже! — цедит он сквозь зубы. — Чем все закончилось?

— А ты Камилю шею сверни. Вряд ли найдется еще смертник, который поможет Махдаеву сбежать.

Ризван откидывает голову назад и вздыхает. Похоже, с этим Камилем все совсем не просто, раз мой муж не готов ввести меня в курс дела и оторвать этому гаду башку.

— Я постараюсь вернуться.

— Постараешься?! Нет, Ризван Гафаров, ты вернешься! Иначе какой смысл был приходить сейчас? Мог бы просто передать посмертное письмо через Малика.

— Был смысл. Я хотел напомнить себе, за кого борюсь. — Его ладонь ложится на мою голову и скользит по волосам. Глаза пьянеют, затягиваясь пеленой.

— Странно, что тебе приходится вспоминать о нас, — бурчу я. — Я, например, о тебе никогда не забываю.

— Не веди себя, как истеричная сука. Ты не такая. Ты знаешь, как устроен мой мир. Эта паскуда убила наших братьев. Они в земле. Их жрут черви. А ты цепляешься к словам, прекрасно зная их суть.

Ризван начинает свирепеть. Его дыхание сбивается. В глазах загорается огонь. Наверное, я и правда перегибаю. Превращаюсь в яжмать, пиля мужа за всякую ерунду.

— Извини, — пищу, виновато опустив глаза. — Я просто устала.

— Знаю. Скоро все изменится.