Секретарша для босса

«Вот чёрт! – расстроилась и без того вся распечаленная девушка, - Теперь из-за флюса все думают, что я им подмигиваю! Типа, я – такая вся из себя бедовая кокетка, которой всё нипочём: ни мышиный наряд, ни ассиметричное личико а ля поздний Пикассо»…

Брюнетка надолго в кабинете Большого Босса не задержалась. И, видимо, впечатлившись тем, какой эффект оставляют слёзы на прекрасных девичьих личиках, она предалась другой эмоции – злости. Шандарахнув со всей силы дверью, гневная Богиня презрительно хмыкнула своим трём товаркам, намекая, что вот она отстрелялась, а этим бедолагам всё ещё только предстоит, и вихрем покинула помещение.

Троица прелестниц с благоговейным ужасом покосившись на селектор, замерла… Одна из сидящих вскочила, заторопилась и, сославшись на неубедительное: «Ой! Я ж забыла про утюг!», стремглав рванула к выходу.

«Какой там ещё утюг? – поправила себе настроение Маша, - Ты ж вся… в гипюре! Или что? Хлопковые трусишки-ниточки перед выходом нагладила?».

Селектор снова ожил, выплюнул краткое: «Дальше!» и снова коварно затаился.

Елизавета сочувственно кивнула блондинке и прекрасное воздушное создание в невесомой голубой распашонке впорхнуло к боссу.

С блондинкой Грозный Селекторный Баритон расправился ещё быстрее. Девушка выскочила, только успев зайти. Она растеряно выпучила свои аквамариновые глазки, шлёпнула губками: «Ну всё-о-о!» и, всё так же оставаясь в прострации, покинула этот цирк.

- А Ваш босс, смотрю, совсем не эстет, - кое-как справившись с липким и вязким языком, прохрипела Мария.

- Он много ещё, кто не-, - подбодрила её Лизавета.

Их молодую и только-только в зелёной завязи дружбу грубо разорвал селекторный голос:

- Елизавета! А из нормальных там кто-нибудь есть?

Дама с сомнением оглядела Марию. Та, кстати, её за явное недоверие вовсе не осуждала. Согласитесь, до нормальности Марии Валентиновне сегодня было явно далеко. Но, всё же, сравнив Машу с оставшейся блистательной шатенкой, Елизавета, всё-таки, пришла к выводу, что из двух зол, как говорится, две головы лучше и доброжелательно кивнула Марии.

***

Войдя в кабинет, Мария Валентиновна виновато застыла на пороге. Перед ней сидел совершенной красоты мужчина и пялился на неё своими до невозможности глубокими глазами. «Ну, извините, что зашла, - про себя ответила на его откровенное удивление девушка, - И всего Вам доброго!»…

Однако, вместо всего этого, она просто поздоровалась. Причём, предательский язык снова намертво впился в нёбо, поэтому вышло что-то типа:

- Добжи день!

- Вы... полька? – недоумённо спросил мужчина и распахнул глаза ещё шире.

- Нет, я норжмальная, - снова пропшекала Маша, - Я пржосто ржобею…

Видимо, критерии нормальности Дмитрия Олеговича очень сильно разнились с понятием о ней Елизаветы, потому что большой босс вдруг как-то сильно расстроился, нахмурил свои совершенные брови и пугающе-ласковым чуть хрипловатым голосом попросил селектор привести к нему Лизавету.

Через секунду та появилась на пороге, тем самым, вытолкнув замершую там же Марию Валентиновну в губительный для её сейчашней скромности, почти центр кабинета.

Однако было бы глупо сейчас взвиться, мол, куда прёшь и место занято. Поэтому Мария просто смирилась со свалившейся на неё ролью центра вселенной и замерла под светом прожекторов в, как ей казалось, расслабленной и непринуждённой позе.

- Итак, Елизавета, - обманчиво-тихо начал красавчик, - Что это ещё за игра в контрасты?! Нам захотелось сейчас пошутить? Я прям зашёлся смехом. Хотите, разделим веселье?

Елизавета глубоко вздохнула, набираясь сил, шагнула немного вперёд и, передав почему-то Марии бумаги, несмело выдохнула:

- Вот её резюме. Сегодня у девушки просто не лучший день… Но, если хотите, можем продолжить с «моделями». Там вон ещё две подошли. Такие же голые и тоже с губами…

Эта весть совсем не порадовала неэстета Дмитрия Олеговича, он задумчиво почесал красиво-небритый подбородок, взглянул на потолок, прося у того совета, перевёл вопросительный взгляд на раскорячившуюся в нелепой позе Марию Валентиновну и протянул руку за её резюме.

- Мария Валентиновна… БЛИНЧИК?! – возмущённо прочитал он первую строчку, - Капец!

Обида за папу, за дедушку и такую их прекрасную родовую фамилию придала Маше сил, наполнила рот, наконец-то, слюной, долгожданно отмочив от нёба язык, поэтому девушка довольно чётко сказала:

- Я понимаю, что на фоне здесь побывавшей вереницы Ланских, Бесстужевых и Разумовских мы, Блинчики, явно проигрываем, но, всё же, хотела б заметить, что Ваша манера нападать на беззащитных дам, тоже не делает из Вас Воронцова.

- Да, тут я не прав, - как-то сразу согласился мужчина и взглядом отпустил Елизавету, - Итак… Вы - говорите.

- Я говорю, - не стала отрицать Маша, - А ещё я – бухгалтер. Но лично для Вас, так и быть, могу быть и секретарём.

- То есть, сделаете мне одолжение… - ехидно констатировал тот.

- Именно! Если попросите. У Вас, гляжу, прям филиал «Плейбоя». Мне не ясно, почему, зато я точно вижу, как сильно Вы во мне нуждаетесь.