Секретарша из романа

– Ну конечно. Удачи тебе с тем, чтобы доказать, что ты не заработала его, мастурбируя на мои книги, – он опрокидывает в себя бокал, выпивая алкоголь в один глоток.

Я фыркаю. Я уже настолько далека от того, чтобы чувствовать смущение в его присутствии, что даже не возмущаюсь.

– Вам лучше заручиться поддержкой адвоката, засранец.

Он смотрит мне в глаза.

– Смотри-ка, ты даже не стала этого отрицать.

Именно в этот момент я вспоминаю, что он не знает. Он остаётся в блаженном неведении насчёт моей зависимости от Натали МакБрайд, начавшейся ещё до нашего соглашения. Моё лицо заливается краской, несмотря на мои попытки оставаться невозмутимой.

– Я и не собиралась удостаивать это ответом, – сообщаю я ему. Надеюсь, это звучит убедительно.

– Я прошу прощения за всю эту ситуацию с бассейном, – внезапно говорит он. Он медленно вращает бокал на стойке. – Не за сам инцидент. Но за то, что вёл себя как кретин из-за него.

– Не вели, – говорю я ему. – По крайней мере, не больше обычного. Не думаю, что кто-либо из нас знал, что с этим делать.

– Ты точно знала, что с этим делать, – он слегка усмехается. – Прости. Ты права.

Вздыхая, я опираюсь локтями на барную стойку.

– Это просто было неожиданно.

Он кивает, жестом заказывая себе ещё один бокал бурбона.

– Я всегда думал… ну, учитывая, что прошло пять лет, наверное, я думал, что если бы что-нибудь должно было случиться, то это бы уже случилось.

Я посматриваю на него искоса, с осторожностью.

– Вы думали об этом?

Он мягко усмехается.

– А ты нет?

– Не до недавнего времени, – говорю я ему. Я даже не уверена, что это до сих пор правда.

У Эдриана дёргается рот.

– Почему ты всегда лжёшь?

– Честно, я не думала… – я прочищаю горло. – Не то чтобы вы не были… привлекательны, разумеется, – я снова начинаю краснеть. – Просто я никогда по-настоящему не улавливала тех флюидов. И, полагаю, была слишком занята тем, что ненавидела вас.

– Эти чувства не обязательно должны взаимоисключать друг друга, знаешь ли, – его колено сталкивается с моим под стойкой, и я не могу сказать, намеренно он это делает или нет. – Это и правда так плохо – работать на меня?

У меня вырывается смешок.

– Вы серьёзно?

– Я знаю, что со мной трудно, но… – он хмурится, глядя на свой бокал. – Ты похожа на человека, который любит вызовы.

– По-видимому, так и есть.

О, да какого чёрта. Я допиваю свой напиток и заказываю ещё один. Он продолжает смотреть на меня, ожидая нормального ответа. Как, чёрт возьми, я могу объяснить эту ситуацию тому, кто не имеет о ней ни малейшего понятия.

– Вы придумываете мне прозвища, огрызаетесь на меня, стоит мне принести вам кофе на пять минут позже, и катком проходитесь по моей личной жизни. Вы всё критикуете. Вы никогда, никогда не благодарите меня, даже ни разу не подарили мне открытку на Рождество. Но я знаю, что вы такой, какой есть, и я всё ещё здесь, так что… Полагаю, в действительности это не ваша вина. Это я виновата, что ожидала чего-то другого.

Он сидит тихо и, не отрываясь, смотрит на барную стойку. Я задаюсь вопросом, услышал ли он хоть что-нибудь из того, что я сказала.

– Не думал, что для тебя важны рождественские открытки, – наконец говорит он ровно.

– Из всего сказанного вы услышали только это?

У него всё ещё тихий голос.

– Не уверен, что понимаю, что ты хочешь мне сказать, Меган.

– Ничего, – я пожимаю плечами. – Именно вы подняли эту тему. Хотите, чтобы перед вами рассыпались мелким бесом, поищите в другом месте.

Эдриан пробегает пальцем по ободку бокала.

– Ненависть – это сильное слово.

– Мне нравятся сильные слова, – возможно, это просто бурбон, но, по-моему, он действительно выглядит… подавленным. Я бы рассмеялась, не будь это так грустно.

– Эй, – говорю я, касаясь его плеча. – Да ладно, приятель. Вы тот ещё засранец, но на самом деле я, – я сглатываю с трудом. – На самом деле я не ненавижу вас.

Как только я произношу это, я понимаю, сколько в этом правды.

– Почему нет, чёрт возьми? – он смотрит на меня с тенью улыбки. – Ты только что описала худшего в мире босса. Я бы его уже прикончил.

– Я подумывала об этом, – моя рука всё ещё лежит на его плече, но я не убираю её. – Но кто бы тогда поддерживал во мне дух смирения?

Он смеётся, почти беззвучно, а потом соскальзывает со стула и вытаскивает бумажник.

– У меня болит голова, и мне нужно выспаться. Этого должно хватить, чтобы заплатить за напитки, и на такси домой.

Я киваю, стараясь избавиться от этого ужасного чувства внутри.

Невероятно, но теперь мне его даже жалко.

*** 

Я решаю воспользоваться метро и пройти остаток пути до дома пешком. На улице всё ещё хорошо, и мне хотелось бы побыть наедине со своими мыслями. Я оставляю очень щедрые чаевые бармену и засовываю оставшиеся деньги в карман, чтобы вернуть их Эдриану позже.

Почему я чувствую себя такой виноватой? Я сказала только правду. Ему нужно было всё это услышать. Но, кажется, мои слова его сильно задели, как будто он не осознавал всего этого – или, по крайней мере, не хотел осознавать.