Секретарша миллиардера

Эми сглотнула слюну.

— Да, полагаю, так. Но кажется, между ними есть различия.

— Вы говорите о новых технологиях? О, ерунда! Незначительное препятствие. Она приглашала его сюда вовсе не за этим, уверяю вас, Элзи.

— Меня зовут Эми. А зачем она приглашала его сюда?

— Разумеется, чтобы сделать предложение.

— О! В наши дни уже женщины делают предложение мужчинам?

— Ха-ха! Она умна, как сто чертей. Знаете, она даже получила лицензию на вождение вертолета!

Эми попыталась сконцентрироваться на густых волосах Герды.

— Да, я слышала.

— Мужчины подобны вертолетам. Вам просто нужно выучить, какие кнопочки нажимать и за какие рычаги тянуть, и вуаля, вы летите! — Она снова захихикала. — Это будет свадьба века. Помогите мне надеть халат.

Чувствуя, как внутри все ноет от негодования, Эми помогла Герде облачиться в цветастое розовое одеяние гейши. Блондинка выставила вперед свою высокую грудь и многозначительно погладила свои формы.

— Они чудесные, не так ли? С вашими тоже полный порядок. По крайней мере они больше, чем у Лавинии. Грудь — это ее единственный недостаток, который она даже не желает исправлять, — сказала Герда с неожиданным всплеском злорадства.

— Полагаю, у нее есть другие достоинства, о которых иная женщина может лишь мечтать, — буркнула Эми, помогая своей подопечной завязать пояс.

Счастливая пара вернулась с прогулки более сплоченной, чем ранее. День стоял жаркий, пропитанный запахом трав, наполненный громким пением цикад. Эми пришлось бороться с собственным воображением, которое услужливо рисовало забавные картины того, чем бы могли заниматься эти двое под сенью искривленных елей или в прохладе оливковой рощи.

Поднимаясь в комнату, чтобы переодеться, она столкнулась на лестнице с Антоном. Его рубашка была расстегнута, и в темных вьющихся волосах на груди виднелись листочки розмарина.

— Вижу, она собирается поджарить вас в приправах из трав, — сухо отметила Эми.

— Именно поджарить. Сейчас жарче, чем тогда, когда я скакал на лошади. А как прошел ваш день?

— Очаровательно. Я провела много времени, наблюдая, как Герду рвало над чашей из хрусталя.

— Живописно.

— Иных забав не знаем.

— Вы едва ли можете жаловаться. Бедную дамочку выворачивало вам на потеху.

— У-у-у.

Мужчина ласково поцеловал девушку в щеку.

— Вы очень смелая, и ваша отвага не будет забыта. Я знаю, вам скучно. Мы скоро уедем. Потерпите. Вы обещали!

Эми прижалась лицом к сильной груди, вдыхая восхитительный запах трав и разгоряченной кожи, затем резко оттолкнула его.

— Идите, умойтесь. И, пожалуйста, уберите листья с груди, милый мальчик.

* * *

Вечером за столом Эми обнаружила, что ее посадили в самый дальний угол. На ужине присутствовали вновь прибывшие гости, люди в основном пожилые, поэтому девушку отсадили подальше от хозяйки. Данное расположение предотвращало ненужные выпады с ее стороны и нежелательное вмешательство в основную тему маленького собрания, так как Эми не могла слышать реплик Антона, Лавинии и тесного круга их друзей.

Какая изощренная пытка — видеть его, такого красивого, явно наслаждающегося беседой, будто за тысячу миль, видеть, как он смеется над елейными шуточками хозяйки дома, как разумно рассуждает.

Эми ощущала себя невидимкой, все больше уходила в себя, вежливо улыбаясь рассказам пожилого джентльмена, своего соседа, которым, казалось, не будет конца.

После обеда все поехали в Антиб, слушать игру какого-то знаменитого скрипача, и девушка, извинившись — ведь ее присутствие только раздражало Лавинию — удалилась. Она чувствовала себя нежеланной, отверженной.

Единственным оставшимся в доме гостем была Герда, она все еще чувствовала слабость. Эми немного послушала блондинку, расточающую похвалы своим грудям и своему банковскому счету, а затем ушла к себе и залезла в кровать.

И хотя Эми боролась со сном и ждала, когда придет Антон и поцелует ее на ночь, он не вернулся к двум часам, и она так и уснула под покрывалом.

Следующим утром за завтраком он сказал, что заходил к ней в комнату поздно ночью.

— Вы быстро заснули, — улыбнулся он, — и сопели как лесопилка, поэтому я поцеловал вас и предоставил вам досматривать свой сон Спящей красавицы.

— Благодарю, — сухо отозвалась она, размышляя о том, что поцелуи не в счет, если не бодрствуешь и не наслаждаешься ими. От нее не ускользнуло, что он снова надел костюм для верховой езды: джинсы и поношенные сапоги. — Хорошо провели вечер?

— После концерта мы поехали смотреть шоу в кабаре. Было скучно.

— Без сомнения, как и в ваших ночных стриптиз-клубах в Ван-Чай.

— Герду сильно тошнило? — сменил он тему.

— К счастью, тошнота прошла, но зато теперь я знаю, в каких банках она держит счета и какого размера бюстгальтеры носит.

— Это плохо?

— Хуже, чем вы можете себе представить.

— Обещаю, мисс Уортингтон, включить вас в очередь на медаль, как только мы выберемся из этого проклятого места.

— И когда это случится? Вы, кажется, не способны оградить себя от некой особы, которая, по словам Герды, собирается заарканить вас.

— Свадьба? Сомневаюсь. Лавиния вполне счастлива в своем одиночестве.