Секретарша No-Name

Ахмет оглянулся на группу. – Я должен вернуться к ним… Вот, – он достал из небольшого рюкзака на своей спине черный маркер и записал свой номер телефона на моей коже. Прямо по внутренней стороне рук от локтя до запястья. – Позвони мне, я научу. Обратно иди пешком. Конь знает дорогу, если вырвется, отпусти.

– Ладно, – кивнула я.

Вернувшись через час обратно к денникам, уставшая и обгоревшая, я увидела, что моя звезда, сбежавшая через первые десять минут, пьет водичку и ржет во все горло. Над туристкой, возомнившей себя всадницей. Девчонки дожидались меня на пляже, загорая на полотенцах. Они решили, что я успела набить тату, видя издалека черные росчерки на коже.

– Ты позвонишь ему? – обрадовалась Настя, протягивая мне крем от загара. – Обалдеть! А сколько ему лет?

– Не знаю, может, двадцать, – пожала я плечами.

– Двадцать!? Такой взрослый!

– Всего на четыре года старше…

– Это много! Ты школьница, а он уже на втором курсе учится! Смотри, еще станешь его пятой женой!

Я посмеялась с ними и вернулась в отель. Номер его телефона переписала помадой на зеркало. Не потому, что у меня не было блокнота. Просто мне всю жизнь хотелось написать что-нибудь помадой по стеклу. На следующий день я отправила смс. Он ответил через полчаса, сказав, что будет ждать возле пляжа, по соседству с нашим. Встречу назначил на 7 утра, что тут же отбило во мне желание.

– Я сама разбужу тебя! – натаивала Настя, которая жила со мной в одной комнате. Она заплетала мне на голове сложную французскую косу и уже в третий раз требовала описать его внешность. – Он же работает! Учить тебя будет до начала смены!

– А если меня похитят и на органы продадут!?

– Ну, давай я пойду с тобой? – предложила подруга.

– Давай! – тут же согласилась я. Вдвоем не так страшно, если похитят.

Мы с Настей пришли на пляж сонные и немного потрепанные. Вчера после ужина, началось дурака валяние. Мы начали кидаться подушками, а потом почему-то йогуртами и арбузами. По комнате витал запах кислого молока, а уборщица орала на нас, чтобы мы сами убирали этот срач. Пришлось вычищать.

У меня в косе застряла пара косточек от арбуза. Ахмед улыбнулся, стряхивая их.

– Мы не бомжихи… просто у нас каникулы! Это Настя, – представила я подругу, – она последит, чтобы меня не расчленили на органы.

– Ахмед! – пожал он ей руку. Я видела, как она засмущалась. Без защитной черной каски парень оказался еще симпатичней, чем я описывала. Тугие рукава майки огибали его накаченные руки. Загар оттенял белые зубы. Карие глаза смотрели на нас с добротой какой-то братской опекой. Я совсем перестала думать про расчлиненку, когда он подал мне руку, объясняя, как правильно садиться в седло.

Ахмед пришел на пляж с одной лошадью. Коня звали Фредди. Мы быстро подружились. По крайней мере он не кусал меня за сиську и не пытался встать на дыбы. Тем утром я научилась привставать на седле на рыси и попробовала галопировать.

– Есть аллюр быстрее галопа, – рассказывал Ахмед. – всадник в этот момент держится одними коленями и практически не сидит в седле. – У тебя так ловко получается! – хвалил он меня за мои заслуги. – Но быстрее галопа пока рано!