Секретарша No-Name

– У меня горят сроки с премией «Гражданин Года», – вздохнула она, – срочно, просто срочно, еще вчера мне был нужен помощник в отдел организации! Ладно, – ответила она, будто делала мне одолжение, – мы берем вас! Но, – выставила она указательный палец, – я скажу прямо. Если мне принесут анкету кандидата на ваше место, и он будет евреем, я не смогу отказать. Вы будете работать без официального трудоустройства, зарплата в конверте. У нас нет переработок. Шесть часов в день, короткие пятницы. Максимум с 11 до 14, чтобы все мы успели вернуться домой. На дворе январь. Темнеет рано. Нам нельзя работать после захода солнца. 45000 рублей и все выше озвученное вас устроит?

– Да, – согласилась я больше не из-за зарплаты и условий. Мне всегда было интересно погружаться в иную среду. Узнавать о мире что-то новое. О другой культуре, традициях, особенностях жизни. Я впитывала новый опыт, принимая, а не обтекая им.

Девушку звали Суламифь. Когда она разговаривала по мобильнику, она представлялась Ульяной. – Мое имя сложно запомнить. Часто переспрашивают, а потом называют в лучшем случае Султаной. – Мы шли по длинному узкому коридору. Слева и справа мелькали белые двери без табличек. Их было штук десять на каждой стене. Она открыла самую последнюю, и мы вошли в кабинет на три рабочих стола. Они стояли креслами спиной к окну.

В помещении витал запах сигаретного дыма. За двумя столами сидели мужчины. Они были бородатыми, а с висков у них ниспадали пейсы – традиционный элемент прически ортодоксальных евреев. Того, что порыжее звали Давид. А более тёмненького Натан. Кроме их имен, я больше ничего не узнала. Мужчины не были намерены болтать со мной, да и я с ними тоже.

Суламифь протянула мне записную книжку предыдущего ассистента, – зайди в почту, прочитай ее переписку с кандидатами или их представителями на премию «Гражданин Года». Моя девочка Сара успела договориться только с тремя, а в списке их тридцать пять!

– Когда состоится вручение премии?

– Через две недели.

– Сара работала здесь один день? – не поняла я как можно было выполнить так мало!

– Не один день, а один год. Она вышла замуж. Теперь ей не до работы конечно же!

«Еще бы» подумала я, кажется, эта Суламифь неплохо так лукавила, оформляя меня в штат! Я ведь не еврейка и смогу перерабатывать!

В этот момент во мне включился адреналин и драйв доказать им всем, что я договорюсь с тридцатью двумя оставшимися кадетами до конца недели! За два дня! А не с парочкой за год, как некоторые.

Со своим рвением синдрома отличницы, я принялась обзванивать представителей мира культуры, науки, военных, врачей, академиков и их представителей. Я озвучивала номинацию, в которой наша организация хотела бы наградить кандидата и получала их согласие на участие. С человека требовалось прибыть в концертный зал на церемонию, которую будет вести Ургант, выйти на сцену и получить статуэтку сказав в наш адрес или кому угодно парочку слов благодарности.

Мой уважительный тон, скорость речи и успокаивающие нотки с налетом гипноза не оставляли шанса дозвонившимся отказать милой девушке. Голос стал моим рычагом воздействия. Может быть, это оно и есть… необходимый инструмент, чтобы стать успешным ассистентом? Один из многих, который я кинула в копилку. Мой голос не имеет возраста. Он достался в наследство от матери. Сейчас ей далеко за шестьдесят, а по телефону не дашь больше восемнадцати. При том, мы совершенно не умеем петь. Нет слуха, но вот сам тембр… заслушаешься!

Давид и Натан с интересом поглядывали на мой рабочий стол в углу комнаты, когда я вычеркнула до конца дня двадцатую фамилию. Следом за устным подтверждением, я отправляла письменное приглашение, которое быстро смастерила на фотошопе. Заранее согласовала его с Суламифь. В электронной открытке стояла дата, время, адрес, название номинации и номер кресла и ряда +1 гость. Был один, Смирнов Александр Никифорович, возглавляющий комитет региональной службы судебных приставов, который попросил шесть приглашений.

Суламифь любила приходить в наш кабинет. Она делала вид, что общается по каким-то вопросам с Давидом и Натаном, а сама прислушивалась ко мне или к стуку моих пальцев по буквам клавиатуры. Кажется, она не понимала, чем ему могу заниматься столько времени? Неужели, у меня столько работы!?

Через две недели гости собирались в концертном зале. Два дня назад Суламифь обрадовала меня, что я вместе с двумя другими девушками буду выносить статуэтки Урганту, которые он вручит номинантам. Она посоветовала мне подобрать платье с длинными рукавами и закрытым декольте.

Платье!? В моем гардеробе ни одно не прижилось. На широких плечах и узкой попе выигрышней смотрелись брючные костюмы, если уж требовал официоз. Я отправилась в прокат. Выбрала вариант без декольте и с рукавами. Про ноги и спину она ничего не сказала. Мое черное переливающее платье опускалась вырезом на спине к самым ямочкам у поясницы, а разрез вдоль одного бедра стремился выше уровня любой резинки трусов.