Секретики, Чёртова башня и другие рассказы

Конечно же, книги у моих родителей имелись, и я полагала, что книг было достаточно… Потом, ведь и Володька тоже время от времени покупал себе не большие и с картинками, а в тканевом твёрдом переплёте и с золотыми узорами. Те книги, которые рассказывали о приключениях… Книги, увлекающие в дальние странствия и в ещё неоткрытые Земли и Миры… Но больше всего на Свете мне нравилось, когда Володька читал по вечерам романы Анатолия Рыбакова «Кортик» и «Бронзовая птица». Мама купила книгу задолго до нашего рождения и очень дорожила тем фактом, что это было их первое издание. Когда Володька перешёл в четвёртый класс, мама решила, что наступило то самое время, чтобы мы познакомились с настоящими приключениями, которые, по её мнению, с нами не происходят. Я сидела с открытым ртом и замирала от волнений и переживаний за мальчишек. Только в отличие от Володьки, которому нравился Мишка Поляков, я всё-таки отдавала предпочтение Славке, который, как и я, не брал всё на веру, подвергая сомнениям то, что для других казалось таким правильным и единственно верным. Поэтому чтение частенько прерывалось нашими вечными спорами:

– А я бы ни за что не стала приставать к незнакомцам на берегу, – сказала я брату, который начал читать очередную главу «Бронзовой птицы»:

– «…Понимайт, понимайт! <…> Плёт. Понимайт! От слова «плить», «плавить». Понятно… Были здесь два мальшик, пайонир, гальстух, – он тронул свою шею, – пайонир, хорош пайонир. Биль тут, билль…» – Володь-ка в этот раз как ни в чём не бывало продолжал читать, совершенно не реагируя на мои замечания.

Главы были небольшие, и я не успевала очень устать, слушая брата, тем более что довольно живо представляла описываемые события, и яркие картинки сами рисовались в моём воображении, а ещё и то, что автор не придумал, может потому, что уже давно забыл свои детские переживания.

Так, вечер за вечером, а иногда и в дневное время, если это были выходные, а на улице шёл дождь… Мы, усевшись друг напротив друга за круглым столом, под большим старым абажуром, погружались в таинственные события, которые, по какому-то вечному правилу, происходили с другими ребятами, а нам оставалось лишь, затаив дыхание, следить, какой такой фортель ещё выкинет их насыщенная жизнь…

В один из тех дней, когда до школы ещё оставалось время, ведь каникулы у брата были в самом разгаре, а мне надоело мечтать о школе, наши соседи: Сашка и Наташенька, пригласили меня в гости. Дома они были одни, потому что их родители и бабушка уехали в центр по какому-то неотложному делу. И хотя они уже целый год жили по соседству в двадцать четвёртой квартире, я ни разу не была у них в гостях. Их квартира была больше. Намного. Огромный тёмный коридор. Справа родительская спальня, прямо – детская, затем небольшой узкий коридорчик… И, если распахнуть большие массивные двери, потянув за обе деревянные ручки, ты очутишься в довольно светлой, с высоким потолком комнате. Это был зал, который служил Сашкиным и Наташенькиным родителям кабинетом и гостиной одновременно. У них были странные профессии. Когда Наташенька произнесла название маминой специальности, я не с первого раза смогла её повторить. Марк-шей-дер[8]. Только название это мне очень понравилось, и дома я долго расспрашивала сначала маму, затем отца, чем же таким интересным заняты наши соседи.

И вот теперь, когда я вошла в огромный зал Сашкиной и Наташенькиной квартиры, мне показалось, что полки на стенах этой комнаты легко вместили бы всю нашу городскую библиотеку. Книг было не просто много. Они заняли всё пространство вдоль стен, от пола до потолка. В углу рядом с балконом стояла высокая стремянка, которая всем своим внешним видом говорила о том, что ею беспрестанно пользуются. Наверное, моё изумление было слишком очевидным. Сашка расхохотался и сказал:

– Только не говори, что тебе это нравится!

– Мне не просто нравится, я бы хотела здесь жить! – еле слышно выдохнула я.

Кроме книг, в самом низу, на полках, которые расположились почти на полу, и нужно было сесть на корточки, чтобы разглядеть, что там ещё имеется, лежали стопки глянцевых журналов. Я таких ещё никогда не видела. У наших родителей были журналы, но они не были такими яркими и блестящими.

Наташенька сказала:

– Ах, да не пялься ты так на них. Подумаешь! Всё это мамины модные журналы. Она по ним шьёт у портнихи все свои бесконечные кофточки. Ску-ко-та!

– А можно хоть один полистать? – словно и не слыша подвоха в Наташенькином голосе, спросила я.

– Бери! Кто же тебе запрещает… – пожав плечами, произнесла Наташенька и, оставив меня с трясущимися от волнения руками, пошла на кухню за очередной конфетой.

Я рассматривала красивых молодых женщин и изумлялась их кукольной внешности. Они чем-то напоминали мне Дину из первого подъезда, только были ещё моложе и чуточку выше. Так мне показалось…

– Нашмотрелась? – Наташенька жевала конфету и, протянув мне другую в ярком фантике, предложила:

– Пойдём, я тебе чего-то покажу…