Секретная бухта в Хорватии

Они вернулись на главную палубу. Билл устроился под навесом: на столе перед ним лежали два телефона, большая записная книжка и толстая перьевая ручка. Он говорил по третьему телефону. Когда ребята подошли, он кивнул и выставил ладонь:

– Пять минут, – сказал он одними губами. – Угощайтесь.

Он указал на шведский стол, где был чайник, кофе и деревянная коробка для листового чая. Там было все: от знакомого «Эрл Грея», зеленого и ромашкового чая до чаев с экзотическими названиями «Ройбуш», «Жемчужина дракона», «Гекуро» и «Нефритовый улун».

Ник оживился:

– Убил бы за чашку чая и какой-нибудь перекус.

– На тебя это не похоже, – поддразнила его Мэдди.

Он ухмыльнулся девушке:

– Растущий организм.

– До сих пор? В тридцать…

– Джентльмен никогда не раскрывает свой истинный возраст, – забавным жеманным голоском сказал Ник, подмигнул Мэдди и потом скривился. – Хотя из-за всей этой еды и бездельничества, к которому я совсем не привык, мои шорты становятся тесноваты.

Он оттянул резинку уже знакомых шорт карго из «ФетФэйс».

– Это не единственная твоя проблема с этими шортами.

Ник, что примечательно, начал защищаться:

– Да что ты к ним прицепилась? Что тебе так не нравится?

Мэдди усмехнулась.

– Они… короткие. И розовые.

Мужчина застонал.

– Они льняные.

– Да, я заметила.

– И они с отворотами.

– И?

– Они подходят для вылазок на природу.

Ник зажмурился, но Мэдди заметила, что перед этим он слегка скривился.

– Может, я люблю природу.

– Есть разница между «любить» и «лезть ей в трусы», – с ухмылкой возразила девушка.

– Тара очень хотела, чтобы я их надел. Эти Эллингемы, – он развел руками, – похоже, очень важные персоны. И богатые. И они все знакомы между собой.

– Ты справишься. – Мэдди похлопала его по руке, радуясь, что это его проблема, а не ее. – Не забывай, писают они так же, как и все остальные. И тебе отлично удался образ Криса Хемсворта на природе. Ты всем понравишься.

– Этого я и боюсь, – ответил Ник.

Они налили себе по стакану свежевыжатого апельсинового сока и слонялись по палубе в ожидании Билла. Зазвонил еще один телефон, и Билл тут же схватил его.

– Джордж? У меня Грейсон на второй линии… Порадуй меня хорошими новостями. Что? Бога ради, ты издеваешься? Аппендицит, чтоб меня. Да, теперь вся неделя в жопу… Да, сделай, что в твоих силах.

Билл вернулся к основному разговору с поникшими плечами. Одним пальцем он возил телефон по столу.

– Слышал? – Он тяжело вздохнул. – Прошлой ночью Бенсон попал в больницу с разрывом аппендицита. Ну, сойдет за причину, почему он не сел в самолет. Теперь наше расписание трещит по швам. Я столько времени гонялся за Сондерсом, но придется довольствоваться тем, что есть. Да, я в курсе, что это не лучший вариант. Я тоже не хочу оттягивать все до последней секунды, но Джордж настоял, чтобы мы дождались Бенсона, потому что он лучший в своем деле.

Мэдди и Ник взяли свои стаканы с соком и, не желая мешать Биллу, пошли в соседний бар. Мэдди сразу подошла к картине, что висела на стене.

Глаза девушки загорелись. Она изучала картину и вдруг замерла.

– Ох, – выдохнула она.

– Что?

– Она… Боже, она подлинная! – Мэдди думала, что это репродукция, но нет: девушка могла рассмотреть каждый мазок кистью, неискаженные пастельные оттенки и расплывчатые линии между абстрактными фигурами.

– Что там? – прошептал Ник, но Мэдди заметила еще одну картину, при виде которой ее сердце замерло.

– О боже, – она почти было коснулась картины, но, понимая, что это кощунство, с благоговейным трепетом погладила только раму.

– Нравится?

Мэдди так погрузилась в созерцание, что не услышала, как к ним подошел Билл.

– Я в восторге. Дирк Сморенберг. – Она кивнула на другую картину. – И Соня Делоне.

Уголок рта Ника дрогнул, и он украдкой с уважением кивнул Мэдди.

Билл удивился:

– А ты разбираешься в искусстве. Их не многие узнают.

– Я изучала историю искусства в Париже. Жила там какое-то время. Обожаю период ар-деко.

– Правда?

Мэдди рассеянно кивнула, рассматривая штрихи и цвета Сморенберга.

– Простите, да, – извинилась она, осознав, что ушла в себя. – Эти картины просто… – Она помолчала и добавила мечтательно: – Хотела бы и я быть такой талантливой.

– То есть какая-то доля таланта у вас уже имеется? – Он свел брови к переносице, напоминая хитрого лиса. Тут Мэдди и увидела его острый ум, и ей показалось, что она знает, как Билл сколотил такое состояние.

Она издала самоуничижительный смешок и пожала плечами, слегка испугавшись, что переборщила со своими рассуждениями.

– Не желаете ли позавтракать?

Глаза Ника блеснули, и Мэдди рассмеялась.

– Мой друг точно желает. Завтрак мы сегодня пропустили.

Билл повернулся и похлопал Ника по спине.

– Солидарен с вами. Завтрак – самый важный прием пищи. Что будете? Английский завтрак?

Ник кивнул.

– Никогда не откажусь от такого предложения.

Мэдди закатила глаза.

– К сожалению, кому-то из нас нужно работать. – Она посмотрела на Ника. – Я не могу связаться с гостями и объяснить, что случилось, но, наверное, Саймон им расскажет. Правда, они не знают, где мы сейчас.

– Я не взял телефон, извини.

– Мой залит водой.