Секретная часть

Оперативники стояли под навесом, курили. Разъезжались междугородние автобусы, давились люди у кассы. В северо-западном направлении, где находилась в/ч, маршрутов практически не было – там начиналась глушь.

Остановилось такси, разбитной водитель осведомился, куда ехать. В любую точку района – за ваши деньги. Кольцов покачал головой, зябко поежился, поднимая ворот плаща. Усилился ветер, дождевые капли попадали под навес. Таксист пожал плечами: ладно, стойте. Идея, возможно, была неплохой – вряд ли местные таксисты кровожаднее московских.

Станция гудела, люди смеялись, волокли сумки и чемоданы. Белорусская речь казалась забавной. Многие говорили по-русски, но не так, как в Москве или, скажем, в Сибири.

Разогнав воду из лужи, лихо затормозил внедорожник «УАЗ» с металлической крышей. Выбрался подтянутый мужчина в штатском – лет сорока с небольшим, с жестким «ежом» на голове, как у обувной щетки. Осмотрелся, заглянул под навес:

– Едем, товарищи?

– Уверены? – насторожился Михаил.

– Убежден, – мужчина приветливо улыбался. – Вас описали. Приветствую. Майор Игнатов Виктор Петрович, начальник первого отдела в/ч 42600. Прибыл за вами. Долго ждете?

– Минут пять.

– Тогда ладно. – У встречающего были гладко выбритые впалые щеки и уверенное рукопожатие. – Карета подана, прошу садиться.

Субъект производил неплохое впечатление. Машиной управлял уверенно, обгонял вяло ползущих «тихоходов». Немного раздражал запах одеколона «Шипр», которого Игнатов вылил на себя, наверное, полфлакона. Пришлось приоткрыть окно. Парфюмерная промышленность особо не утруждалась – ассортимент выпускаемой продукции был, мягко говоря, небогатый. Окончательно угробить отрасль не давал лишь рижский «Дзинтарс», но изделия с этой маркой найти было непросто.

За считаные минуты юркий внедорожник вырвался за пределы городской черты. Асфальтовое покрытие было неважным, изобиловало трещинами и вздутиями, но подвеска позволяла проходить препятствия без тряски. Дорога уходила в дикую местность. Встречный и попутный транспорт практически отсутствовал. Навстречу проехал небольшой пассажирский автобус. Игнатов обогнал «Запорожец» с пыхтящей выхлопной трубой. Дальше дорога была пустая.

– В глуши живем и работаем, – объяснил Игнатов. – На всем протяжении до части – заброшенные деревни и пара хуторов, где еще что-то теплится. Названия такие милые – Погорельцы, Подбабье…

– Сам-то давно здесь служишь? – спросил Михаил. Переход на «ты» прошел незаметно.

– Давно, – вздохнул майор, – восемь лет с хвостом. Сам из Омска, там начинал службу в ракетной части. Затем сюда перевели. Возражения не принимались. Мы – люди военные, под козырек – и вперед. В Омске женился, ребенка завели. Город огромный, все для жизни. Жена как узнала про новое место назначения – аж в слезы. Не хочу, мол, в Европу, хочу здесь, в Сибири, на каторге… Потом смирилась, переехали, пока не жалуется. Дочь растет, все в порядке. Развлечений, правда, негусто, но жить можно. По выходным – в Речицу или в Гомель – мир посмотреть, в отпуск – куда угодно, кроме заграницы… Нормально у нас, – подытожил Игнатов, – и работа ответственная, важная, не дает заскучать. Такой секретности, как на нашем объекте, признаться, нигде не видел.

– Инциденты были?

– В каком смысле? – покосился Игнатов.

– Попытки обойти секретность.

– Не припомню. – Игнатов озадаченно пощипал подбородок. – Инциденты, разумеется, случаются. В основном это связано с военными из батальона. Неуставные отношения, драки и тому подобное. Призывают сюда народ в основном приличный – без пятен в биографии, без судимостей, у многих незаконченное высшее образование. И все равно случается всякое. Дедовщина, пусть и в мягком виде, но присутствует. И не только дедовщина. Пару недель назад один бедолага из часовых на технической территории сел ночью под дерево и пальнул себе в голову из автомата. Накануне письмо получил от девушки – бросила его. Комиссия работала: действительно письмо от девушки виновато. Дебил какой-то, трудно сообразить, что вся жизнь впереди и этих баб будет как грязи… Бывает, и среди офицерского состава что-то произойдет – личная неприязнь или женщину не поделят, а то и того хуже – жену за изменой поймают… Поножовщина случается, мордобитие… А кроме мордобития, никаких чудес. – Игнатов засмеялся. – А что касается попытки обойти режим секретности, да еще и в преступных целях – бог миловал.

Игнатов прибавил скорость, выехал на сравнительно ровный участок. Дождь превратился в мутное марево, висящее в воздухе. Стеклоочистители работали без остановки, разгребая липнущую к стеклам влагу. Подчиненные на заднем сиденье молча грустили, поглядывали на унылые пейзажи. Дорога тянулась через бесконечный осинник.

– Сколько человек работает на технической территории? – спросил Кольцов.

Игнатов пошевелил губами, подсчитывая.