Секретная часть

– Лежать, боец, – приказал Михаил, – и не шевелиться. Теперь ты узнаешь, что такое ничегонеделание и как от него лезут на стенку. В принципе, сам виноват. Наши машины оборудованы ремнями безопасности, который ты поленился пристегнуть.

– Я поленился? – пострадавший чуть не плакал. – Да я хотел его пристегнуть, а этот гонщик сказал, не надо, ремни лишают подвижности, он водитель-ас, довезет в лучшем виде… Остальные целы, а со мной вот такая ерунда…

– Держи, – Михаил поставил на тумбочку сетку. – Тут яблоки и апельсины. Дефицитные, между прочим. Чтобы не было так больно за бесцельно прожитую неделю. Справишься? А мы поработаем за себя и за того парня. Может, медсестру прислать – чтобы веселее было?

– Да есть уже одна, придет вечером, – фыркнул Вадик. – И медсестра, и кухарка, и уборщица, и замуж за меня хочет…

– Но тебе нельзя, мама не разрешает, – хихикнул Вишневский и спрятался за дверью, чтобы не попало ложкой от обуви.

– Ладно, проходите, чаем угощу, – проворчал Москвин.

– Нет уж, извини, некогда нам, работать надо.

Полковник Рылеев, получив подробный отчет, впал в задумчивость. Потом зашевелился, отыскал глазами сидящего на стуле майора. Словно удивился: кто еще такой?

– Насчет этого не обольщайся, Кольцов, – ткнул он пальцем в фотографию 12×15, запечатлевшую добытый из мусора конверт. – Баба может и не знать, на кого работает. Если в Белоруссии такие же цепочки передачи информации… – он не стал продолжать.

– Не обольщаюсь, товарищ полковник. Но найти особу, подписывающую конверты, мы обязаны.

– Ладно, что имеем, – крякнул полковник. – Как всегда, ничего хорошего. Все рассекреченные шпионы в Москве – и живые, и мертвые – лишь часть шпионской сети, посягнувшей на нашу ядерную безопасность. Еще один «крот», а может, и не один, – полковник покосился на фото, – обосновался на закрытом объекте в Гомельской области. Гомель-39, воинская часть… как там ее… – Рылеев посмотрел в бумажку: – 42600. Где-то в задней части мира, в Беловежской Пуще…

– В Белорусском Полесье, – поправил Михаил.

– Да какая разница? – фыркнул Рылеев. – Наведу справки об этом объекте. Вернее, ты наведешь.

– Уже навел, товарищ полковник. Двадцать километров от Речицы, непроходимая лесисто-болотистая глушь. Передвигаться можно только дорогами, которых там кот наплакал. В/ч обнесена колючей проволокой со всеми примочками, есть только выезд через КПП на асфальтовую дорогу до Речицы. На объекте – жилой городок для персонала и офицеров части, автобаза, ГСМ, узел связи, ж/д площадка и батальон – там проходят службу срочники, занимаются караульной деятельностью. Техническая территория занимает внушительную часть объекта. Она дополнительно обнесена ограждением. Под землей – завод и арсеналы. Строгая система безопасности, постоянная проверка уровня радиации. Система пропусков и допусков – как на любом режимном объекте. Персонал объекта – в основном офицеры и прапорщики, проживают здесь же, в городке, который местные жители называют Заречье. Это десяток пятиэтажек на компактной территории, штаб части, Дом культуры, магазины, больница, прочие объекты жизнеобеспечения. Несколько домов для командного состава части. Выехать можно только в Речицу плюс несколько деревень на пути. Пришлых работников немного – уборщики, грузчики, подсобные рабочие. Костяк коллектива – военнослужащие на инженерных должностях. Утром их привозят автобусами из Заречья, вечером увозят. Покидать воинскую часть разрешается, это не тюрьма. Формальный досмотр на КПП – и гуляй. «Крот» – офицер в звании от майора до полковника с первой формой допуска – другого быть не может. Он владеет не только данными о производстве секретной продукции, но и имеет сведения, куда и в каких количествах вывозят изделия. Поставки в части осуществляются постоянно – вагонами, закамуфлированными под почтовые или багажные. Их везут тепловозами до Речицы или Гомеля, где цепляют к пассажирским или грузовым составам. При каждом вагоне – караул.

– Вижу, владеешь темой, – хмыкнул Рылеев. – Ну что ж, Кольцов, ты влез в это дело, тебе и заканчивать. Возможно, я несколько оптимистичен, м-да… Чем-то недоволен, майор?

– Показалось, товарищ полковник. Подумаешь, Полесье. Нам любые до́роги дороги.

– Правильный ответ, – кивнул Рылеев. – Готовься к командировке. Кто там у тебя остался в строю? Сам разберешься. Я свяжусь с Беликовым, он в свою очередь свяжется с конторой товарища Бойчука. Думаю, препятствий не возникнет, никому не нужны «кроты», подрывающие нашу безопасность. Первый отдел объекта будет предупрежден, тебе окажут содействие и выдадут допуск. Не мне тебя учить, как проводить подобные расследования, ты на них собаку съел. Работать будете в форме – получите ее на месте, дабы не выглядеть белыми воронами. С женой-то уладишь вопрос? – полковник сменил тон, сразу как-то подобрел, мол, и нам не чуждо все человеческое…

Глава седьмая

Братская Белоруссия встретила проливными дождями. За полчаса до посадки в Минском аэропорту лайнер безжалостно затрясло, пассажиры напряглись. Смотреть в иллюминатор решительно не хотелось.