Секретная часть

– Нет, я правда не знаю, – Жарковский сделал жалобное лицо. – Мне нет никакого смысла утаивать. Этот человек, скорее всего, работает на секретном заводе. Или служит в штабе части. Склоняюсь к первому – судя по его компетенции. Он знает обо всем, что происходит на объекте, – то есть человек не случайный, работает давно. Есть ли у него сообщники, я не знаю. Имя агента Сойерс не сообщил. Вы находите это странным? Но этот человек знает про меня…

– Какой канал он использует для пересылки информации?

– Не поверите, – усмехнулся Жарковский, – почту СССР.

– Неужели? – не поверил Кольцов.

– Именно так, – вздохнул шпион, – это самый простой и, как ни странно, надежный способ. Почта работает хорошо. Не было случая, чтобы что-то потерялось или пришло на другой адрес.

– Минуточку, – нахмурился Кольцов. – Это режимный объект, почтовые отправления досматриваются.

– Только не в Речице. Город не закрыт, в нем отсутствуют оборонные объекты. Обитатели воинской части свободно передвигаются, предъявляют на КПП пропуск, садятся в автобус и едут в Речицу или в любой другой населенный пункт. Для отправки небольшой бандероли паспорт не требуется. Это может сделать любой человек. На КПП в части личные вещи не досматриваются. Человек доезжает до Речицы, отправляет бандероль в Москву, что-то покупает для отвода глаз и возвращается в часть. Да, дыра в обеспечении безопасности, – пожал плечами Жарковский, – но невозможно предусмотреть абсолютно все.

– Хм, хитро… Чье имя в графе «отправитель»?

– Да какая разница? – отмахнулся Жарковский. – Имена выдуманные, адреса тоже. Разве кто-то проверяет?

«Забавно, – подумал Михаил, – хочешь что-то спрятать – положи на видное место».

Но люди отчаянные, этого не отнять. Почта СССР – не такой уж гарант безопасности.

– Бандероли приходят на ваш домашний адрес?

– Нет, отправления производятся на адрес моей сестры Татьяны… – Последняя фраза далась Жарковскому с трудом. Сдавать родственников даже для предателей Родины – непростое занятие. – Она проживает у метро «Тушинская». Сразу скажу, Татьяна не знает, что внутри, она ни в чем не виновата, просто оказывает мне услугу… Татьяна получает на почте бандероли, дома снимает верхнюю упаковку, заворачивает бандероль в газету и привозит мне домой.

– С какой регулярностью осуществляются пересылки?

– Примерно раз в две недели. Строгой периодичности нет…

– Когда была последняя пересылка?

– Кажется, три дня назад…

– У вас есть сестра?

– Да, это двоюродная сестра…

– Минуточку, – Михаил нахмурился. – Это не дочь Альбины Григорьевны?

– Да, ее дочь. Татьяна развелась с мужем, детей у нее нет, живет одна…

– Любопытная у вас семейка, Владлен Тимурович. И вашу сестру ничто не смутило, когда вы обратились к ней с необычной просьбой? Признайтесь, вы ей приплачиваете? Двоюродное родство не подразумевает бескорыстную помощь в сомнительном предприятии.

– Да, за каждую посылку Татьяна получает от меня по десять рублей, – неохотно признался Жарковский. – Я настаиваю, гражданин майор, Татьяна понятия не имеет, что она получает…

– Это уже не важно, Владлен Тимурович. Вы вовлекаете в свою преступную орбиту невиновных людей, тем более родственников, превращая их в таких же преступников. Мне вот интересно, вам действительно стыдно или вы только вид делаете?

Татьяна Суровцева проживала в старенькой пятиэтажке в десяти минутах от станции «Тушинская». Родственница явно не процветала. Два червонца в месяц от двоюродного брата были неплохой добавкой к зарплате.

Ордер на обыск лежал в кармане – повторять ляпы вроде случая с Галиной Леонидовной не хотелось (и неважно, ошибка это или драгоценный опыт).

На часах было семь утра. Татьяна работала в проектной организации недалеко от метро, на работу ходила пешком и, по идее, должна была находиться дома. Дверь открыла заспанная особа под сорок, в домашнем халате, со спутанными волосами. У нее было самое обыкновенное лицо, ничего особенного – такие, как правило, долго ищут свое счастье, и не факт, что находят.

– Ой, – сказала женщина, прочитав, что написано в предъявленном удостоверении. Явление трех молчаливых незнакомцев в серых костюмах не предвещало ничего хорошего.

– Татьяна Сергеевна Суровцева?

– Да, это я… – Она не сразу сообразила, в чем дело, но когда догадалась, начала бледнеть.

– Позволите?

– Но подождите… – забормотала женщина, пятясь в глубину прихожей. – В чем дело? Я не могу, я уже опаздываю, надо бежать на работу, у нас аврал, скоро конец месяца…

– Да хоть конец света, Татьяна Сергеевна. – Кольцов вошел в прихожую. Как и ожидалось, золотые светильники со стен не свешивались. Женщина отступала, кутаясь в халат, зябко ежилась. – Вы уже догадались, почему мы к вам пришли?

– Нет, я не имею ни малейшего представления…

– Уверен, что имеете. Ваш кузен был арестован вчера вечером и уже дает признательные показания. Вы облегчите задачу, если не станете запираться. Поговорим, Татьяна Сергеевна? Можете одеться, мы подождем.