Секретная часть

Терпение лопнуло – пришлось высадить дверь плечом. Оторвался крючок, прибитый гвоздями, – невелика потеря. Швец оттер плечом начальника, первым вошел внутрь. Мелькнула мысль: работаем так, словно рецидивиста берем. Попятилась пожилая седоволосая женщина, закутанная в халат, испуганно крестясь. Но это еще вопрос, кто тут на темной стороне…

В маленькой спальне, куда выходила задняя сторона печки, царил кавардак. В распахнутое окно заглядывал сотрудник. Валялись вещи, дверцы шкафа были распахнуты. Сдвинулась кровать. Полуодетый мужчина попал в ловушку – сверзился с подоконника так удачно, что нога застряла между перекладинами кровати. Он пытался ее вытащить, но безуспешно.

Михаил шлепнул по выключателю, подавил смешок. Жарковский извивался, лежа на полу. Эдакий мученик, библейский персонаж – в майке, в расстегнутых брюках. Действительно красавчик – из тех, на кого западают неразборчивые женщины. Всклокоченный, правда, волосы дыбом, ужас в глазах – не человек, а лежачая карикатура. Он понял, что все кончено, закрыл глаза.

– Нужно быть смешным для всех, Владлен Игоревич? – вкрадчиво спросил Кольцов. – Вы думали, что мы не придем?

– Что вам нужно? Я ничего не сделал… – прохрипел шпион. – У меня большие связи, я буду жаловаться на этот произвол…

– Все так говорят, – кивнул Кольцов. – Даже скучно, гражданин Жарковский. Ничего нового так и не придумали. Вставайте, что вы тут разлеглись?

Плечистый сотрудник освободил зажатую конечность. Жарковский вскричал от боли. Его подняли, прислонили к стене. Шпион затравленно озирался; когда в спальню вбежала женщина, сделал скорбное лицо.

– Что вы делаете? – запричитала дачница. – Почему вы врываетесь просто так посреди ночи?

– А разве мы не представились, Альбина Григорьевна? – удивился Михаил и предъявил удостоверение. Женщина сникла, со страхом смотрела то на майора, то на племянника. Жарковский сделал попытку расправить плечи, но страх опутал его как веревка. Это было жалкое зрелище. А вообще-то, видный сукин сын.

– Что он вам сказал, Альбина Григорьевна? Почему примчался на дачу посреди ночи?

– Сказал, что у него неприятности, но скоро все решится, а пока он должен уехать… Что он сделал? – нервно выкрикнула пенсионерка. – Владлен, что ты натворил?

Преступник молчал, лицо его покрывалось пятнами.

– Родину предал, а в остальном ничего серьезного, – пояснил Михаил. – Пакуйте его, наручники наденьте. И следите, а то уж больно прыткий. Не повезло вам с племянником, Альбина Григорьевна. Понимаю, что в его воспитании вы участия не принимали. Не будем вас мучить, оставайтесь на даче. Завтра за вами заедут, доставят к нам в управление, где вы дадите подробные показания, после чего вас отвезут обратно. Вы же не собираетесь сбегать?

На этот раз преступнику не оставили шансов. Майор курил, наблюдая, как Жарковского грузят в машину. Тот сник, не сопротивлялся.

«Дожили, – подумал Кольцов, – единственное задержание за последнее время, прошедшее почти без сюрпризов».

Подошел Швец, попросил зажигалку, пошутил:

– С хорошими результатами завершили уборочную, Михаил Андреевич? Теперь мы этого гада не упустим, выжмем, как тряпку. Лавровского потеряли, Никитина и Полякова проворонили, зато имеем Гончарову и Жарковского – в принципе, неплохой результат?

Глава шестая

От хронического недосыпания слезились глаза, в голове периодически что-то сдвигалось. Подкрадывалось опасение: ничего еще не кончилось, все сюрпризы впереди, эта шпионская сеть еще попьет кровушки.

Четыре часа он поспал в Управлении на кожаном диване – наверстал упущенное ночью. Потом глушил кофе в буфете – напиток был, мягко говоря, так себе, и пить его можно было только со сгущенкой.

Жарковский выделывался недолго – сломался на очной ставке с Гончаровой. Та рассказала, опустив голову: с этим человеком ее связывали недолгие интимные отношения, но на что-то серьезное она не рассчитывала, потому что не дура. В дальнейшем отношения стали деловыми: получала от него заклеенные конверты и запечатанные свертки, которые передавала дальше по цепочке. Встречи происходили в скверах, парках, музеях – попутно повышали культурно-образовательный уровень. Дважды встречались на водном трамвайчике, курсирующем по Москве-реке. Зимой были встречи в раздевалке на катке, на лыжной базе. Попутно со свертками Наталья Прокопьевна получала от Жарковского денежные средства, о происхождении которых не задумывалась.

Жарковский тоже не задумывался – деньги забирал из камер хранения на вокзалах, из арендованных в почтовых отделениях ячеек. Каждый конверт с наличностью имел своего адресата. Суммы были не такие, чтобы ах (триста-пятьсот рублей), но поступали регулярно. Какое-то время Жарковский запирался, потом прекратил это делать. Сообщил, что будет говорить, но не в присутствии своей сообщницы. Наталью Прокопьевну увели.

– Что со мной будет? – обреченно спросил Жарковский.