Секретная должность агента Рейли

После отъезда основной группы дипломатов в Архангельск, в Вологде охранять здания посольств и миссий остались несколько человек. Секретарь посольства Соединенных Штатов Норман Армор, француз Жан Пэнго, высокий черноволосый брюнет, в последствии ставший известным архивистом и «маленький англичанин», вице-консул Генри Бо. Это тройка возглавляла то, что осталось в городе от дипломатических учреждений, главной задачей для них было сохранение посольских особняков.

Кроме них в городе оставалось еще несколько служащих посольств и более десятка граждан стран Антанты. Все они были уверены, что через короткое время посольства вернутся назад в сопровождении воинства, власть большевиков будет уничтожена, и отсюда из Вологды, с северного плацдарма, начнется победоносное белое наступление на Москву.

Уже на следующий день после отъезда посольств Армор и Бо нанесли официальный визит к председателю Губисполкома Ветошкину. Каково же было их удивление, когда вместо приятных, ничего не значащих слов, принятых в подобного рода случаях, Михаил Кузьмич Ветошкин заявил, что в силу необходимости помещения, которые занимали посольства, должны быть освобождены, за исключением бывшего клуба приказчиков, где размещались американцы. Все возражения решительно отметались.

Французы настаивали, на невозможности такого решения, говорили об оскорблении правительства страны, протестовали и слали телеграммы. Американцы и британцы сочувствовали им. Армор даже послал вслед послу Френсису телеграмму, где описал всю ситуацию. Но это не помогло. 1 августа над зданием бывшего клуба приказчиков на Екатерининско-Дворянской улице был поднят еще один флаг — французский, а дом Раскина, где так удобно устроились французы, перестал быть дипломатическим учреждением.

Впрочем, места в новом общем доме хватило всем, ведь еще недавно там проживало более двадцати человек, и единовременно бывало около полусотни гостей и посетителей.

3 августа в Вологду пришли сведения о захвате белыми Архангельска и начале дружественной интервенции стран Антанты, направленной на освобождение страны от большевиков.

В доме на Дворянской царило ликование, еще немного, и посольства снова будут в Вологде. Но большевики этого оптимизма не разделяли.

Появившийся в городе Кедров, получивший изрядный нагоняй от Ленина за сдачу Архангельска, имел достаточно сил и власти, чтобы отыграться на свое поражение в Архангельске на тихой, либерально настроенной Вологде. В начале августа первые под ударом Советской ревизии оказались иностранные граждане.

Помощник и родственник Кедрова молодой человек по имени Артур Фраучи, только что взявший себе с согласия начальника новую русскую фамилию Артузов, пришел к Армору и пытался уговорить иностранных дипломатов перебраться в Москву.

Армор и другие, выполняя указания послов, изо всех сил пытались остаться на Севере. Они соглашались переехать в соседние уездные города — Белозерск, Вельск и даже Тотьму. Но Артузов на основании телеграммы Чичерина настаивал только на переезде в Москву. Других вариантов не было.

Если бы спустя много лет оба собеседника встретились, они могли бы похвастаться друг перед другом, что добились больших карьерных успехов. Норман Армор был назначен послом США в ряде важнейших для Америки стран, выполнял сложнейшие задания и среди своих получил лестное прозвище «идеальный дипломат».

Артур Фраучи-Артузов, пожалуй, даже превзошел своего визави. Он стал одним из создателей Советской разведки, скрывавшейся в довоенные годы под аббревиатурой ИНО — иностранный отдел при наркомате Внутренних дел.

На его долю выпадет успех в поимке Бориса Савинкова и даже аресте Сиднея Рейли. За плечами Артузова десятки успешных разведывательных операций, ставших классикой разведки.

Армор окончил свой век в возрасте 95 лет в 1982 году, окруженный почетом и уважением. Американский историк Джордж Кеннан на основе его воспоминаний опишет быт дипломатов в Вологде и те дни, когда Армор остался «за главного».

Артузова, несмотря на очевидные заслуги, арестуют в 1937 году. После пыток он сознается в том, что был иностранным шпионом и в возрасте 47 лет будет расстрелян. Спустя годы последует реабилитация и посмертное возведение на пьедестал как одного из самых заслуженных и талантливых советских чекистов.

Еще 2 августа 1918 года, когда стало ясно, что дипломаты будут вынуждены уехать в Москву, подчиняясь грубой военной силе, Армор целый день сжигал в печи оставленные на его попечении дипломатические бумаги. Вечером, когда работа была сделана, он в бессилии присел на стул и вдруг почувствовал, под сбой нечто неудобное.