Секретная командировка

– Вовк, ты на меня не серчай, а? Мне-то от что? Я же люблю тебя, дурака, хоть ты и в чека служишь. Но соседи говорят – вы все убийцы, руки у вас по локоть в крови. Мол, кровь человеческую пьете. Как крови напьетесь, так веселы, а нет, так и день худой.

Ага, где-то я это слышал. Или читал. Точно, у Алексея Толстого про князя Ромодановского, начальника тамошней спецслужбы. Интересно, просто совпадение или «красный граф» это про чекистов писал? И странно, что такие слухи уже ходят. Я думал, их будут распускать позже, не раньше сентября, а то и октября, когда объявят «красный террор».

– Я же тебя с малых ногтей растила, как облупленного знаю. Знаю, ты не такой, ты парень честный. Но и меня пойми, страшно мне. Ты на службу уйдешь, а мне того и гляди красного петуха пустят. Ну я-то старая, отжила своё, а ты-то как?

– А что я?

– Так говорю – убьют тебя, дурака, так тебе и надо, а мне потом хороняй.

– Что-то я тебя не пойму, – отложил-таки я вилку. – То ты меня из дому гонишь, то переживать начинаешь, что меня убить могут.

Тётка махнула рукой и принялась убирать со стола. Погремев посудой, сказала:

– Вовка, ты уж сегодня-то ночуй, а завтра съедешь. Куда ты сейчас, ночь на дворе.

– Угу, – буркнул я, понимая, что сейчас могу упасть носом в стол и заснуть.

Поднялся и на шатающихся ногах пошёл в свою комнатушку. Пока свою. Услышал от тетки.

– Вот зачем вы попа из Черных озерок расстреляли?

Я только махнул рукой. Раздеться уже не хватило сил, упал поверх постели, но неожиданно сон пропал. Попа Селифана из Черных озерок – деревушки неподалеку от села Чуровское – расстреливали не мы, а местный комбед. Якобы за укрывательство ста пудов зерна. Разбирались. Выяснились совсем уж чудесатые вещи. Оказывается, местный комбед ополчился на отца Селифана вовсе не из-за политических побуждений, а из-за религиозных, потому что весь комбед в полном составе принадлежал к старообрядцам-беспоповцам, а Селифан был никонианин и в недавнем прошлом выполнял в нашем крае функции миссионера и заставлял староверов приносить покаяние и переходить в лоно официальной церкви.

В прежние времена я думал, что удар по церкви был нанесен Октябрьской революцией. Ан нет, это случилось раньше, ещё в феврале семнадцатого, когда Временное правительство отделило церковь от государства, а школу от церкви. Вот тут и полезло! Старообрядцы и обновленцы, катакомбники и несториане. Я уже запутался в направлениях, а тут ещё и сектанты: «хлыстовики» (и вовсе не от слова «хлыст», как я раньше считал), «толстовцы» (которые непротивленцы) и «иониты» (последователи не Иоанна Богослова, а Иоанна Кронштадтского).

Оказывается, Иоанн Кронштадтский был в этих краях несколько раз, навещая окрестные монастыри. И теперь на полном серьезе немало несознательных граждан (в основном женского пола) считали Иоанна воплощением Христа! Ничего не имею против отца Иоанна, тем более что он причислен к лику святых, но воплощение Христа – это слишком!

Еще одним откровением для меня стало изречение одного ответственного товарища, заявившего, что Иисус Христос был первым революционером, пытавшимся установить равенство и об этом, мол, говорит не кто иной, а сам нарком просвещения Луначарский. Товарищ вытащил из книжного шкафа книгу «Религія и соціализмъ» издательства «Шиповник», выпущенную в двух томах ещё в 1908 году. Читать не стал, но поверил на слово.

Еще я стал припоминать отношения своей тётушки с религией. Нет, слишком религиозной она не была, хотя… Да, в июне месяце, когда задержали церковного старосту Заухарева за неуплату налогов, тётя Стеша ходила с остальными бабами на митинг, требуя вернуть старосту на место. Буча вышла знатная, красногвардейцам пришлось пострелять в воздух. И церковь она посещает исправно. Вполне возможно, что она теперь и член религиозной двадцатки, которая по новому закону должна заключать договор со священником, платить налоги государству и содержать храм в удовлетворительном состоянии.

А может, она боится не столько за себя, сколько за меня? Тётушка хотя и прикидывается темной и неграмотной бабой, прекрасно понимает, что у новой власти могут возникнуть проблемы с религией (да они уже и начали возникать!), и она переживает, как бы ей не испортить карьеру любимого племянника. Как может быть у начальника отдела по борьбе с контрреволюцией губернского ЧК не просто верующая тётка, а ещё и активно участвующая в общественной жизни? Хм. А ведь вполне может быть!