Секретная миссия в Марселе. Один год из жизни Вариана Фрая

Добавим к этому желание эмигрантов запрашивать визы для своих родственников, друзей, секретарей, любовников. Биограф Энди Марино отмечает [25], что Фрай удивлялся европейскому понятию «моральной обязанности». Как должен был реагировать консул, когда эмигрант упрашивал визу и для своей секретарши, не говоря уже о друзьях? Марино приводит следующую дневниковую запись-рассуждение Фрая:

Возьмем, к примеру, случай известного французского литературного критика, который будучи рожденным во Франции, может без проблем получить иммиграционную визу, как только на него прибудет аффидевит. Но он не может оставить Францию без некоего господина Гольдштейна, который имел несчастье родиться в Турции. Турецкая квота закрыта лет, эдак, на 12 и полагаю, что господин Гольдштейн едва ли подходит под статус для специальной туристской визы. <…>.

Ах, любовь.

Фрай довольно быстро разобрался также в чувствах и настроении местного населения. Недовольные тем, что их втянули в войну (они винили за это англичан), французы, тем не менее, рассчитывали, что Британия, как и Соединенные Штаты, придут к ним на выручку. Поэтому иногда можно было рассчитывать на их помощь, будь то представители местных органов власти или служащие таможни. А что касается властей в Виши, то тут поначалу Фрай явно ошибался, воздав хвалу Петэну за организацию действий правительства в сложившихся обстоятельствах. Впрочем, он прозрел довольно скоро, столкнувшись с проводимой властями политикой в отношении беженцев.

Список протеже Комитета Чрезвычайного Спасения носил очевидные следы спешки. Похоже, его сотрудники мало представляли себе положение дел в Марселе. Как вершить дела по оформлению виз т. н. «списочникам», коли большинство не имело, к примеру, паспортов? С другой стороны, при проверке выяснилось, что некоторые уже выехали самостоятельно. Иные же с приходом немцев расстались с жизнью добровольно или попали в руки нацистов. Тут ничего поделать нельзя было.

Обращались за помощью люди, коих нет в списках. Отказать? Чем они хуже «списочников»? Однако возможности ограничены, финансовые средства тоже. Чтобы хоть как-то помочь таким несчастным, Фрай связывался с организациями Квакеров, Красного Креста, Еврейским комитетом помощи – талона на обед, одежды, иногда материальной помощи он мог добиться.

Особой заботы требовали лица, не имевшие американской визы. Фрай поначалу ухитрялся оформлять въездную визу в Китай, Сиам или даже Бельгийское Конго, лишь бы вытащить людей в безопасную зону.

Лица немецкого происхождения, но официально лишенные гражданства, считались врагами Германии. В свое время французское правительство выдало им простое удостоверение titre de voyage – проездное удостоверение, нечто вроде паспорта, но испанской стороной оно не признавалось. Людей с такими удостоверениями возвращали назад. Иногда удавалось уговорить американского консула выдавать апатридам affidavit in lieu of passport- свидетельство вместо паспорта, которое долгое время успешно срабатывало в посольствах иностранных государств. Вообще, Фрай замечал, что к любой бумаге, выданной американским консульством, европейские чиновники мелкого ранга относились с почтением. Он однажды заметил по этому поводу: «Я не был склонен корректировать их мнение».

А как же с программой экстренных виз? Централизация принятия решения – суть этой программы – привела к резкому увеличению бюрократической работы. Необходимо было представить: аффидевит о финансовой независимости просителя (т. е. финансовое бремя перекладывалось на плечи спонсора), аффидевит спонсора, подтверждающий «хорошее поведение» соискателя (т. е. политическую благонадежность), доказательство непричастности спонсора и соискателя к деятельности левых (анархистских, коммунистических и троцкистских) организаций.

Такое положение дел отражало доминирующее негативное отношение к эмигрантам, как в американском народе, так и в правительственных кругах: приезжавших считали не только врагами демократии, но и пятой колонной, призванной морально и физически ослабить Америку.

Даже на последнем этапе обращение к французским властям за разрешением на выезд было чревато крупными осложнениями. Причина – подробный допрос в префектуре и непременная консультация с представителями германской администрации. Для большинства просителей, особенно с поддельными документами, это могло привести к прямо противоположному эффекту – их могли интернировать или передать германской стороне.