Секретная политика Сталина. Исповедь резидента

– Здравствуйте, друзья, – поздоровался он, войдя в комнату. – Ты что, Коля, еще не уехал? – обратился он к Кеворкяну с улыбкой, зная, что последний ждет не дождется скорее выехать за границу.

– Я-то поеду, не испугаюсь, а вот посмотрим, как ты рискнешь поехать нелегально. Это тебе не наркоминдельская командировка с диппаспортом, – ядовито ответил Кеворкян.

Аксельрод в ответ только улыбнулся и подсел ко мне.

– Ну, что сегодня нового? – спросил он у меня.

– Ничего особенного, Моисей Маркович, вот я хотел попросить тебя рассказать о положении нашей работы в странах, которыми ты руководишь, – сказал я.

– О, стран у меня уйма, а толку никакого. Я тебе сейчас с удовольствием расскажу. Кстати, я даже приготовил доклад об Аравии. Хочешь прочитать черновик? – ответил он, раскрыв одну из папок с бумагами.

– Это потом, сейчас давай лучше расскажи, – предложил я.

– Так вот, в моем ведении находятся Египет, Сирия, Палестина, Ирак, Индия и все остальные страны Востока, где мы вообще работаем, – смеясь, начал он, – ибо, как ты видишь, мне поручили те страны, где мы, к сожалению, ни черта не делаем. Начну с Индии. Об этой стране мы имеем сведения из Афганистана, откуда кабульский резидент пытается освещать северную Индию. Кое-что мы знаем из перехватываемых документов индийского генерального штаба и, наконец, по агентурным донесениям источника № А/18 в Берлине. А/18, будучи индусом по национальности, имеет связи среди индийской колонии в Берлине, где и черпает свои сведения. Так что ты сам можешь судить, какую ценность они могут представлять. В последнее время доктор Гольдштейн завербовал в Берлине через того же А/18 двух индусов и послал их в Лагор[142], но от них пока мы не имеем сведений. Вот все, что мы имеем в Индии, то есть почти ничего. Я полагаю, что и в дальнейшем мы не будем знать хорошо эту страну, пока наш резидент не будет находиться в самой Индии. В Египте работа также ведется из Берлина. Доктор связан с несколькими осведомителями, посылающими ему информацию из Египта. Но беда в том, что берлинская резидентура, не будучи знакома с египетскими вопросами, не может производительно руководить своей агентурой. И наконец, эта агентура состоит сплошь из членов местной коммунистической партии и в один прекрасный день может провалиться вместе с их организацией. Во всяком случае, в Египте у нас дела лучше, чем в Индии, ибо мы, получая копии докладов английского верховного комиссара в Каире, всегда находимся в курсе тамошних событий. В Сирии и Палестине только недавно взялись за организацию нашей агентуры. «Живой» (Яков Блюмкин) вот уже шесть месяцев как объезжает эти страны. Он уже кое-кого завербовал, но сведений от них пока не поступало. Тут мы тоже можем ждать, так как о Палестине мы имеем сведения из тех же английских материалов, а о Сирии мы черпаем данные из докладов французского военного атташе в Константинополе.

– Ну, относительно Ирака, посмотрим, что сумеет сделать из Персии Триандофилов. Пока что мы имеем в Багдаде недавно назначенного армянского епископа, которого завербовало перед его выездом туда ГПУ Армении.

– Теперь я хочу остановиться на Геджасе и Йемене. Там у нас в данное время, благодаря благосклонному отношению Ибн-Сауда[143] и имама Яхьи[144], очень благоприятная позиция. Кроме того, у нас имеется ряд ценных агентов, завербованных еще в мою там бытность. Но вот Белкин, которому я, уезжая, передал дела, недостаточно опытен и не может как следует использовать положение. Я написал «Живому», чтобы он, если найдет возможность, вызвал к себе Белкина и проинструктировал его. Если бы мы имели там, в особенности в Йемене, опытного резидента, то можно было бы развить большую работу. Оттуда мы могли бы проникнуть и в Египет, Абиссинию[145] и даже в итальянскую Эретрию[146], – докладывал Аксельрод.

– Я думаю, нам нужно детально разработать все интересующие нас вопросы в этих странах и послать их в виде инструкции «Живому» для руководства при организации им работы, – предложил я.

– Я вполне с тобой согласен. Вот прочтешь мою докладную записку и увидишь там все, что нужно, – ответил Аксельрод, передавая мне доклад.

Уже половина четвертого. Каждый сотрудник торопливо собирал бумаги со стола и набивал ими свой мешок, через пять минут мешки были сданы в канцелярию, и мы спускались вниз по лестницам, направляясь в столовую для сотрудников ГПУ. Времени было очень мало, ибо в 5 часов каждый чекист имел какую-нибудь «партнагрузку». Каждый из нас должен был или где-нибудь делать доклад, или руководить кружком, или присутствовать на заседании. Каждый чекист должен быть активным коммунистом.

Глава 21. Продолжение