Секретная помощница для Полковника (СИ)

Мужчина как бешеный начал вколачиваться в лоно девушки. Рычал и тискал одной рукой её попку, а второй сжимал грудь. При этом ртом он собирал стоны с губ Василисы, словно живительную росу на рассвете.

А когда она выкрикнула его имя, рассыпавшись звездным фейерверком ярких чувств в голове, в тот же момент он взорвался осколочным снарядом, сметающим всё на своём пути.

И не было в мире счастливее этого мужчины, осознавшего великий подарок Судьбы:

«Она — только Его.

Дня Него.

Как награда.

Как утешение после всех страданий.

Как главный приз в беге на длинную жизненную дистанцию с полосой препятствий, в виде ранений, гибели друзей, ссор с отцом, проблем с холдингом».

А Василиса приняла этого мужчину полностью и подарила своё сердце:

«Бери. Владей. Защищай».

Обессиленные, они даже не пытались оторваться друг от друга.

Олег обнял девушку, спеленав её руками и ногами, уложив голову на подушку и уткнув носом в свою шею:

— Моя. Не отпущу, даже не пытайся…

Василиса вообще ни о чём не думала. Пожалуй, впервые в жизни ей было спокойно и хорошо, тепло и уютно.

Вот она — так священная норка, о которой она мечтала.

Куда она теперь из неё денется? Да и зачем?..

И сон, который им снился ночью, тоже был один на двоих: в нём маленький мальчик с погремушкой в руках радостно бежал по полю с цветущими маками. Он смеялся и кричал: «Мама! Папа! Смотрите — я бегу к солнцу!»

Василиса плакала на груди Олега от нежности. Он прижимал её и боялся проснуться: а вдруг откроет глаза и она исчезнет.

Всё исчезнет.

Что, если счастье ему только приснилось?..

Такое ведь бывает? Правда?..

И, проснувшись на миг, невесомо целовал девушку в кончик носа, с наслаждением вдыхал только ей присущий аромат, а потом снова погружался в сон, спокойный и безмятежный…

Сон, охраняемый самой Любовью…

И нет ничего сильнее в Мире от века и доныне…

Пришло время любить…

Глава 20

И время ненавидеть…

Ранним утром, пока девушка спала, Олег заказал цветы и завтрак.

Энергия переполняла мужчину, а счастье плескалось через край.

И даже мысли о беременности Алины не могли омрачить его состояние: «Разберусь. Ну, будет ребёнок — буду помогать. Стоит ли делать из данного факта трагедию? Мужик я иди где?»

Василиса вышла на кухню и залилась румянцем.

«Ну и где та Злобная Ведьма, что троллила меня в Архангельске? Маленькая моя девочка, вынужденная порой прятаться за маской Стервы. Ничего, теперь есть, кому тебя защитить!»

Олег сгрёб девушку в объятья и с наслаждением вдохнул запах волос:

— Как ты? Ничего не болит?

Сокольникова ещё больше смутилась:

— Всё в порядке. Мне надо в душ. А потом скорее позавтракаем и поедем на работу. Вчера за полдня там могло Бог знает что случиться.

Знала бы девушка, насколько её слова были пророческими…

***

В коридоре офиса Олег, никого не стесняясь, поцеловал Василису в висок, и они разошлись по своим кабинетам. И если Вентуру на столе ждала толстая папка документов, которые нужно было подписать, то Василису Андреевну караулил в приёмной посетитель — директор отдела маркетинга Евгений Сергеевич Панютин.

С первого взгляда было видно, что мужчина не просто нервничает, а источает злобу и гнев — словно вся несправедливость мира обрушилась на его бренное тело.

Василиса кивнула, здороваясь и приглашая пройти за собой в кабинет. Села в кресло и приготовилась выслушать, что привело к ней Панютина.

Мужчина прыгнул с места в карьер:

— Василиса Андреевна, это как понимать — вы в два раза обрезали нам рекламный бюджет?!

Вы что, думаете, что в наше время бизнес может развиваться без рекламы? Или я чего-то не знаю? — он развёл руки в стороны, демонстрируя свой вопрос. А затем продолжил в издевательском тоне:

— Вдруг появились какие-то новые маркетинговые технологии, а мы ни сном, ни духом?

Панютин едва держал себя в руках, но истерика набирала обороты:

— Вы что, думаете, мы тут все идиоты?

Сокольникова надела маску холодности и отстранённости:

— Евгений Сергеевич, по результатам проверки фактические расходы на рекламу были меньше, чем вы показывали в отчётах.

Если вы предоставите мне подробный и обоснованный план рекламной кампании, возможно, сумма будет пересмотрена. Но не уверена, картина мне ясна.

Панютин схватил бутылку с водой, которая стояла на столе, налил в стакан и сделал глоток. А затем двинул свою речь дальше, размахивая свободной рукой и дергая подбородком:

— А кто Вы такая, чтобы требовать от меня планы и отчёты? Откуда Вы вообще взялись? У Вас наверняка и образование — какой-нибудь захудалый экономический колледж!

То, что Вы греете постель генеральному директору, не наделяет Вас полномочиями вмешиваться в бизнес-процессы, в которых Вы ни черта не смыслите!

Он уже орал, а не разговаривал:

— Слышите? Вы — Никто, и звать вас — Никак!

Стеклянный стакан, лопнувший в руке Панютина; зеркало, осыпавшееся в ванной дождём мелких осколков; картина, упавшая со стены и воздух, вдруг ставший вязким, непригодным для вдоха в один момент остановили боевой спич разгневанного мужчины.