Секретная предыстория 1937 года. Сталин против красных олигархов

Однако места первого заместителя при нетрудоспособном Менжинском Ягода, который, безусловно, на него очень рассчитывал, не получил. У него неожиданно обнаружился очень сильный конкурент, в прошлом один из его подчиненных по СОУ ВЧК Мейер (Михаил) Трилиссер-Москвин. Старый революционер, несколько лет проведший до революции в Шлиссельбургском тюремном замке, он являлся организатором Красного террора в Сибири, затем участвовал в установлении Советской власти на Дальнем Востоке, а в начале 20-х годов перевелся в Москву заместителем начальника Иностранного отдела (ИНО) ГПУ. ИНО в то время входил в состав СОУ ГПУ и, следовательно, подчинялся Ягоде. Однако вскоре Трилиссер получает самостоятельный участок работы. Сначала его шефа Могилевского перевели на Кавказ, где ему пришлось подзадержаться из-за крупного восстания в Грузии осенью 1924 г. Затем, в начале 1925 г., Могилевский погиб в авиационной катастрофе: разбился, выпрыгнув из горящего аэроплана. Причину возгорания не смогли установить три правительственные комиссии (в дальнейшем эта смерть задним числом безо всяких оснований была приписана проискам Берии). Возглавив ИНО, Трилиссер взял в свои руки не только всю работу ОГПУ за рубежом, но и координацию с Коминтерном, который в этот период разворачивает широкую подрывную деятельность в других странах с целью подготовки Мировой революции. Подручные Трилиссера убивали или похищали нужных им людей, отлично владели мастерством вербовки и подкупа, дезинформации и подготовки мятежей, особенно в странах Востока. Крупнейшим успехом в 1925 г. явилась гибель Э. Склянского, бывшего заместителя Троцкого, который во время заграничной командировки 27 августа при загадочных обстоятельствах утонул в озере Лонг-Лейк близ Нью-Йорка вместе с председателем Амторга И. Хургиным, между прочим, отличным пловцом.[263] После этого Трилиссер становится заместителем Председателя ОГПУ и начинает все шире разворачивать свою деятельность. О том, как это выглядело, повествует Г. Агабеков: «…этот маленький, тщедушный человек облечен властью председателя ОГПУ. Он может приказать арестовать и расстрелять любого из нас, сотрудников. Он организовал разведку большевиков во всем мире и крепко держит в руках все нити этой организации. Вот он подписал сейчас какую-то телеграмму. Может быть, это приказ какому-нибудь из резидентов ликвидировать кого-нибудь или это распоряжение раскинуть сеть шпионажа в новой стране. По его телеграмме где-то далеко за границей резидент начинает бегать, подкупать людей, красть документы… Трилиссер был редкий тип среди вождей ОГПУ, состоящих в большинстве из садистов, пьяниц и прожженных авантюристов и убийц, как Ягода, Дерибас… Вот почему весь иностранный отдел любил его и называл Стариком и Батькой».

Трилиссер всего себя посвящал этой работе, доходя до аскетизма. Известен случай, когда он решил инкогнито отправиться в Берлин, чтобы проинспектировать зарубежную резидентуру, и выяснилось, что у него нет ни одного приличного костюма и он даже не умеет завязывать галстук.[264] Взаимодействие с Коминтерном первоначально осуществлялось через секретаря Исполкома Коминтерна И. Пятницкого.[265] Однако Бухарин, с помощью контроля над партийной печатью уже поднявшийся на пьедестал первого лица в СССР, теперь горел желанием прибрать к рукам и Коминтерн, чтобы с помощью Трилиссера и Пятницкого стать очередным вождем Мировой революции. ВКП (б) по уставу являлась лишь одной из секций Коминтерна. Председатель Исполкома Коминтерна Г. Зиновьев через Исполком, который он прочно держал в руках, контролировал все компартии и запросто исключал любого неугодного ему коммунистического руководителя. В период борьбы с Троцким он исключил из Французской компартии ее лидера Суварина, отстранил от руководящей партийной работы группу руководителей Польской компартии за то, что они недостаточно резко выступили против троцкистской оппозиции. «Глубоко не вникая в сущность споров, ни разу не выслушав представителей оппозиционного меньшинства, возглавляемого Троцким, он принимал резолюции с осуждением оппозиции, в поддержку большинства ЦК. Это делалось по сценарию, разработанному группировкой Сталина-Зиновьева-Каменева, с целью дискредитации своего соперника в борьбе за власть и устранения его с политической арены. Левый курс оппозиции был назван правооппортунистическим, чтобы представить «троцкизм» рупором противников Коминтерна».[266]

Оказавшись теперь сам союзником Троцкого, Зиновьев уже не мог так легко манипулировать Исполкомом Коминтерна. Весной 1926 г., делая основной доклад на Пленуме Исполкома, Зиновьев не решился коснуться вопроса об итогах XIV партийного съезда. Он попытался сделать Коминтерн независимым от бухаринского большинства ЦК ВКП (б): «У Москвы широкие плечи, но нельзя всегда сидеть за этими плечами… Теперь надо быть самостоятельнее, а не только ждать того, что скажут в Москве».[267] Но эта уловка не помогла, поскольку Коминтерн финансировался только за счет Москвы и аппарат его размещался там же.