Секретная война. Записки немецкого шпиона

С самого начала войны Германия пыталась воздействовать на международную прессу. Германские военные власти, на которых была возложена эта миссия, в особенности разведывательный отдел при верховном командовании, очень медленно завоевывали доверие издателей немецких газет, выходящих в Америке; можно ли было ожидать, что эти газеты в свою очередь смогут воздействовать на иностранных журналистов? Некоторые более опытные офицеры адмиралтейства пытались частично исправить это зло и поставить дело на надлежащую ногу, так что находящиеся в Германии американские корреспонденты вскоре стали приходить за информацией к этим офицерам. Таким образом, я лично стал центром группы иностранных журналистов.

Нам удалось доказать им, что военная ситуация отнюдь не неблагоприятна для Германии. Когда, наконец, корреспонденты убедились в этом, они начали передавать более выгодные для Германии отчеты. Но как только в газетах появились их корреспонденции, наши канцелярии были буквально осаждены возмущёнными иностранными корреспондентами; англичане не передавали больше их телеграмм. Действительно, англичане захватили контроль над международными кабелями и, конечно, проводили при этом самую строгую цензуру в своих интересах.

Тогда у меня возник план, и я должен признать, что для выполнения его я был мало разборчив в средствах. Я находился в хороших отношениях с полковником Лангхорном, американским военным атташе, который тоже испытывал некоторые затруднения из-за контроля англичан над телеграфными линиями. Он искал средства посылать свои депеши в Вашингтон так, чтобы Лондон не мог их перехватывать и расшифровывать. Телеграммы составлялись, конечно, в зашифрованном виде, но атташе не питал никаких иллюзий относительно действий англичан в этом направлении. Он был совершенно убеждён, что англичане умудрятся раскрыть его секретный шифр. Поэтому я предложил, чтобы атташе передавал нам свои зашифрованные телеграммы, а я обязался отправлять их через Науэн на только что построенную американскую радиостанцию. Таким путем депеши быстро будут попадать в руки американского правительства. С минуту Лангхорн раздумывал, но затем он принял мое предложение, настояв при этом, чтобы его телеграммы передавались в зашифрованном виде.

Когда он явился со своими первыми депешами, они были немедленно переданы через Науэн. Но я велел снять с них [17] копии и пригласил одного знаменитого дешифровщика, который засел изучать представленные ему тексты. Судьба нам благоприятствовала. Можно было предположить, что в одну из своих телеграмм, довольно длинных, американец включил официальную сводку главного штаба. Это предположение оказалось правильным. Специалист-дешифровщик заменил немецкий текст буквами и шифром оригинала, и всё совпало.

Таким образом, мы получили в свои руки шифр военного атташе, который мы хранили, как зеницу ока. С тех пор мы имели возможность читать телеграммы Лангхорна. Когда на фронте нами были одержаны победы, я передал в Америку мой собственный текст. Я переписывал заново телеграммы Лангхорна, включая в них отчет о нашей военной ситуации, добавляя обширные заметки о поражениях неприятеля, но при этом я, конечно, составлял их в таких выражениях, чтобы американское правительство было убеждено, что они исходят от его собственного атташе.

Всё шло прекрасно в течение нескольких недель. Когда прибыла следующая партия американских газет, можно было заметить, что даже самые серьезные из них изменили свой тон. Стратегическое положение Германии рассматривалось и критиковалось в них гораздо более благоприятно, и я мог лишь радоваться своему успеху.

Но неожиданно я сам разрушил мое орудие пропаганды. Я нарушил чувство меры, отправив телеграмму, в которой между строк чувствовалось известное германофильство, и развязка не заставила себя долго ждать. Без всяких предупреждений или объяснения причин полковник Лангхорн получил из Вашингтона лаконический приказ вернуться в Америку.

Его преемник не передал мне для отправки ни одной телеграммы. Когда полковнику Лангхорну по его прибытии в Вашингтон были показаны депеши, он, разумеется, отказался от их авторства, а чтобы догадаться, откуда они исходят, не надо было быть очень находчивым.

В начале 1915 года германские армии после больших битв предыдущего года готовились вновь броситься на врага; они имели перед собой все тех же врагов и все те же силы. Верховное командование германской армии приблизительно знало число людей, которое неприятель может выставить на обоих фронтах, и в обоих лагерях генералы начали готовить свои великие ходы на шахматной доске войны. [18]

В этот момент появился новый враг, сея смерть в рядах немцев на востоке и на западе. Это было настоящим бедствием и настолько ужасным, что находившееся тогда в Шарлевилле верховное командование телеграфировало правительству в Берлин: «Мы совершенно беспомощны против американских снарядов».

Таков был этот новый страшный враг — американские снаряды.