Секретная зона: Исповедь генерального конструктора

— Комиссия отклонила аванпроект «Авроры» под тем предлогом, что он не решает задачу отражения массированного ракетно-ядерного удара, не разобравшись в том, что решение этой задачи не было, да и не могло быть целью аванпроекта ввиду отсутствия необходимого научного задела. Цель аванпроекта была более скромной: определить на обозримое время первые шаги, которые необходимо сделать на пути к решению такой задачи. Почему же комиссия в упор не замечает обоснованное в аванпроекте предложение о создании единой для ПРО и СПРН системы обнаружения баллистических ракет на базе РЛС «Дунай-3» и «Дунай-ЗУ», разработанных для системы А-35? Хуже того: наблюдается тенденция ограничить создание радиолокационного поля системы А-35 только двумя РЛУ, уже начатыми строительством в районе Кубинка и Чехов. Зато вовсю продолжается тиражирование РЛС «Днепр» академика Минца, негодных ни для ПРО, ни для СПРН.

— Все это хорошо, что у тебя, Григорий Васильевич, боевой настрой, — перебил меня ДФ, — но вот тебе мой совет: постарайся, особенно в спорных вопросах, наладить контакт с военными.

Этот совет ДФ повторял каждый раз, когда в трудные времена я обращался к нему за помощью. Он был очень озабочен возрастанием негативных отношений ко мне военных после доклада Трусова на военно-техническом совете МО, подогреванием этих отношений конкурирующими фирмами.

СЕРДЕЧНАЯ БОЛЬ

Я был на Алдане,

служил в Казахстане,
и волны Аргуни хлестали меня,
я ширь Енисея
проплыл, не робея,
поил из Тобола лихого коня.
И вдруг я в столице
в центральной больнице.
Сигналит сердечная мышца моя:
упало давленье,
ей нужно леченье,
и сердце мне будто сжимает змея.
Прошло две недели.
В больничной постели
лежал я покорно, уколы сносил.
Микстуры, пилюли
мне силы вернули,
мне доктор по парку гулять разрешил.
У окон больницы
хлопочут синицы,
и в парке на соснах вороны кричат,
а в небе осеннем,
разбившись по звеньям,
на юг запоздалые птицы летят.
И правильно, птицы:
спешить не годится,
в полете нас много опасностей ждет!
Зачем горячиться?
Куда торопиться?
Инфаркт миокарда от нас не уйдет.
Живут ведь вороны,
совсем как бароны:
спокойно жиреют, плодят воронят,
и каркают зычно,
и гадят прилично,
и делают вид, что орлами парят.
А может, мне тоже
на них стать похожим:
ни сеять, ни жать и на все начихать?
Чуть-чуть подучиться,
чтоб после больницы
суметь по-вороньи крылами махать?
К тому ж из больницы
зачем торопиться?
Моя торопливость леченью вредит.
Вредят мне заботы
и вести с работы.
«Побольше покоя», — мне доктор твердит.
Увы, докторица!
Я мог бы открыться
и вам рассказать, ничего не тая:
в быстринах Алдана,
в степях Казахстана
сердечная боль затаилась моя.
Больницы, лекарства -
ведь это мытарства
для тех, что в буран уходили в полет.
Заметить могли вы? -
вороны пугливы,
и им не достигнуть орлиных высот.
Лишь буйные ветры,
пустынь километры
да море тюльпанов в далеком краю
вернут мне давленье,
дадут исцеленье,
из мышцы сердечной изгонят змею.
А если случится -
не выдержит мышца, -
я птицей подстреленной ринусь к земле,
чтоб силы набраться
иль вовсе остаться
на дикой степной казахстанской скале.

19 октября 1967 г.

Примечание. Алдан, Аргунь, Енисей, Тобол — зашифрованные наименования полигонных и боевых объектов ПРО.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ