Секретная зона: Исповедь генерального конструктора

После выполнения основных задач, которые ставились при создании системы «А», нам было поручено срочно подготовить и задействовать все средства этой системы для проведения экспериментов с целью исследования влияния высотных ядерных взрывов на работу радиоэлектронных средств. Было проведено пять таких экспериментов, условно именовавшихся «Операции К». Первые два эксперимента были проведены в октябре 1961 года, три других - в октябре 1962 года, с тем чтобы успеть до вступления в силу договоренностей между СССР и США о запрещении ядерных взрывов в атмосфере, в космосе и под водой. (К этому времени США провели аналогичные взрывы над о. Джонстон в Тихом океане.)

В каждом эксперименте производился запуск с капъ-ярского полигона цугом двух баллистических ракет, нацеленных в «центр обороны» системы «А», так что их головные части летели на одной и той же траектории одна за другой с некоторым запаздыванием друг от друга. Впереди летящая ракета была оснащена ядерным зарядом, который подрывался на заданной для данной операции высоте, ГЧ второй ракеты была нашпигована датчиками поражающего действия ядерного взрыва. Перед системой «А» ставилась задача: обнаружить и сопровождать радиолокационными средствами эту вторую ракету и осуществить ее перехват противоракетой В-1000 в телеметрическом варианте (без боевой части).

Высоты подрыва ядерных зарядов: в операциях К1 и К2 - 300 и 150 километров, в операциях КЗ, К4, К5 - 300, 150, 80 километров - при существенно больших мощностях зарядов, чем в первых двух операциях. Кроме системы «А» в экспериментах участвовали специально привлеченные технические средства, сосредоточенные вдоль трассы полета баллистических ракет, здесь же работали ионосферные станции, производились запуски метеозондов и геофизических ракет. На всех радиоэлектронных средствах фиксировались нарушения их работы, вызванные ядерными взрывами.

Во всех указанных экспериментах высотные ядерные взрывы не вызывали каких-либо нарушений в функционировании «стрельбовой радиоэлектроники» системы «А»: радиолокаторов точного наведения, радиолиний визирования противоракет, радиолинии передачи команд на борт противоракеты, бортовой аппаратуры стабилизации и управления полетом противоракеты. После захвата цели по целеуказаниям от РЛС обнаружения «Дунай-2» вся стрельбовая часть системы «А» четко срабатывала в штатном режиме вплоть до перехвата цели противоракетой B-1000 - как и в отсутствие ядерного взрыва.

Совсем другая картина наблюдалась на РЛС обнаружения метрового радиодиапазона «Дунай-2» и особенно ЦСО-П: после ядерного взрыва они ослеплялись помехами от ионизированных образований, возникавших в результате взрыва. Тем самым подтвердилась целесообразность принятого нами построения РЛС обнаружения «Дунай-3» в дециметровом диапазоне для системы ПРО Москвы. Из результатов экспериментов было ясно, что переход в дециметровый диапазон необходим и для РЛС СПРН, сооружавшихся в районе Мурманска и Риги по прототипу ЦСО-П, так как в противном случае они могут быть ослеплены высотным ядерным взрывом в космосе и не обнаружить налет МБР. Однако личные амбиции и круговая порука чиновников и дельцов военно-промышленного комплекса не позволили им признать допущенную ошибку и выйти в правительство с предложениями по корректировке ранее принятых решений.

Операциями К руководила назначенная правительством Государственная комиссия в составе: председатель - генерал-полковник А. В. Герасимов, замминистра обороны; научный руководитель - академик А. Н. Щукин; зам. научного руководителя (?!) - генерал-майор К. А. Трусов, замначальника Четвертого Главного управления Министерства обороны… Два порученца А. В. Герасимова в звании полковников составляли секретариат комиссии. Поскольку средства системы «А» составляли ядро научно-экспериментальной базы, обеспечивающей проведение операций К, то и местонахождением комиссии во время этих операций был командный пункт системы «А».

Для выполнения работ были собраны наиболее квалифицированные специалисты из разработчиков этой системы и инженеров-испытателей полигона. Был задействован штатный механизм взаимодействия научно-испытательных служб полигона с организациями промышленности, отработанный, при создании системы «А», не нуждавшийся в «руководящем» вмешательстве со стороны какой бы то ни было комиссии и, более того, не допускавший такого вмешательства по элементарным условиям безопасности. Поэтому фактически комиссия генерала Герасимова оказалась в роли как бы высоких гостей на спектакле, восседающих в правительственной ложе.

Но кто бы мог подумать, что эти высокие лица ухитрятся наградить себя орденами за просмотр даже не всего спектакля, а только первых двух его действий - К1 и К2? Об этом невероятном факте, упрятанном за завесой секретности, мне поведал генерал К. Г. Никифоров, бывший в то время начальником штаба на полигоне. Он оказался единственным из не членов комиссии, награжденным орденом (не помню каким) за проведение операций К1 и К2. Это было неожиданностью и для него самого и для командования полигона.