Секретное досье на любимого

Она поспешила в ванную, окинула ее быстрым взглядом, убеждаясь, что Даллас не оставил улик. Ее сердце екнуло, когда она поняла, что на диване лежат дополнительные подушки и одеяла, но отмахнулась от тревожной мысли. Кейт пьян и ничего не заметит.

Ники схватила аптечку и последовала за Кейтом к его видавшему виды внедорожнику. Пассажирская дверь была открыта, на сиденье, согнувшись, сидела Кейли: ее рвало. Крови было много – на хлопчатобумажном платье, она текла вниз по ногам на подножку автомобиля.

Лицо Кейли было в синяках, губы окровавлены. Сукин сын избил ее.

– Ты ударил ее в живот? – вскричала она на Кейта.

– Нет, клянусь, что нет.

– Он этого не делал, – прохрипела Кейли между приступами рвоты.

Выбора не было. Ники достала телефон и набрала 911.

Кейт схватил ее за руку, пытаясь вырвать сотовый:

– Какого черта ты делаешь?

Ники отдернула руку.

– Спасаю ей жизнь. И твою задницу от камеры смертников. – Она услышала, как ответил диспетчер, и быстро назвала свой адрес. – У меня раненая беременная женщина, у которой кровотечение, – сказала Ники, ее взгляд упал на лужу набежавшей на гравий крови под ногами Кейли. Сердце Ники ушло в пятки, когда она открыла аптечку и вытащила пару хирургических перчаток. – Направьте сюда скорую помощь, немедленно!

Глава 11

Сирена прогудела и затихла, и над подвалом, где прятался Даллас, воцарилась тишина. Не имея возможности определить, сколько времени прошло, Даллас запаниковал.

Крики мужчины были слышны даже внизу, но вскоре стихли. Потом сирены. Они смолкли на несколько минут, потом снова взвыли и постепенно удалились.

Даллас ждал. Он был уверен, что прошло больше часа, когда наконец послышался скрип половиц над головой. Шаги приблизились, затем дверь в подвал открылась.

– Можешь выходить, – сказала Ники.

Он поднялся по ступенькам, Ники прислонилась к стене напротив: под глазами фиолетовые тени, на джинсах, свитере и на руках – кровь.

Даллас оглядел ее, пытаясь понять, откуда кровь, но не заметил никаких травм.

– Ты в порядке? – спросил он, сердце болезненно забилось в груди.

Ники посмотрела на свои окровавленные руки.

– Мне нужен душ.

– Чья это кровь?

– Женщины, которую я знаю. Она была беременна.

– Была?

– Была, но не представляю, что это еще возможно. – Ники прошла по коридору в ванную комнату, оставив дверь открытой.

Даллас последовал за ней, остановился на пороге: Ники тем временем открыла кран и мыла руки в раковине.

– Выкидыш?

– Типа того.

– Что это значит?

Ники намылила руки до самых локтей – розовая пена капала в раковину.

– Муж бьет ее. Он не признается, но думаю, он ударил ее в живот сегодня вечером.

– Сволочь!

Она мрачно кивнула:

– Теперь это проблема шерифа.

– Я слышал сирены.

– Это была машина скорой помощи. Помощники шерифа приехали с мигалками, но без сирен. – Она смыла мыльную пену и, нахмурившись, внимательно рассматривала руки. Потом взяла мыло и снова их намылила.

– Только этого тебе не хватало. Копы, рыскающие вокруг?

Она снова смыла пену.

– Я надеюсь, они не будут обвинять меня.

– Почему они пришли к тебе?

– Я говорила тебе, что постаралась создать себе репутацию человека, к которому можно обратиться, если кому-то из Горной Пехоты понадобится медицинская помощь.

– Ты смогла ей помочь?

– Я не дала ей впасть в шоковое состояние. Успокоила ее. Но я не могу остановить маточное кровотечение в домашних условиях. – Ники вытерла руки полотенцем и повернулась к Далласу. – Сукин сын знал, что она беременна. Он сделал ей ребенка, а потом забрал его у нее. – Губы Ники задрожали от ярости.

– Полагаю, ты не в первый раз имеешь с ними дело?

– Я пыталась помочь нескольким женщинам. – Ники прошла мимо него в коридор, а затем в свою спальню. – Иногда мне кажется, это безнадежное дело. Никто не уважает и не ценит их. Даже они сами. – Она открыла ящик комода и достала смену белья. – Некоторые из них едва умеют читать и писать. Есть такие, кто подсел на метамфетамин или героин. Их дети рождаются с наркотической зависимостью.

– Бедность безжалостна.

– Это не просто бедность. Это такие люди. Больные, жестокие, властолюбивые мерзавцы, которые называют себя Горной Пехотой. – Она яростно захлопнула ящик, так, что закачалось зеркало на стене. – Я и раньше знала людей из вооруженных формирований. Некоторые из них искренне хотели быть готовыми защищаться в случае иностранного вторжения. Другие были просто идиотами с оружием, которые искали повод поиграть в солдат. Но Горная Пехота отличается от всех. Это бандиты, которые пытаются оправдать свои преступления, прикрываясь патриотизмом. Меня от них тошнит.

– Скажи мне, что я могу сделать, – тихо спросил Даллас.

– Здесь ты не поможешь.

– Я не о Горной Пехоте. Я говорю о тебе. Что я могу сделать для тебя?

Губы Ники задрожали, и она покачала головой:

– Я в порядке.

Он ей не поверил, взял за руку и, потянув к себе, обнял. Она не сопротивлялась.

– Ты испачкаешься кровью…

– Я ее отмою.

– Я не знаю, повлияет ли это на их планы в отношении меня. Надеюсь, что нет, но, возможно, придется поработать еще, чтобы восстановить их доверие.

– Потому, что ты пыталась помочь одной из их подружек?