Секретное логово смерти

– Я могу это сделать, – вдруг неожиданно резко и грубо промолвила Анабель, одновременно придав своему распрекрасному личику какое ни на есть жестокое выражение и доставая из дамской сумочки заранее обнаженный кортик фашистского офицера времен Великой Отечественной войны, – «швайнехунд»! – крикнула она на чисто немецком наречии, в тот же миг перерезая острозаточенным клинком так ничего и не понявшему руководителю горло.

Тот обхватил шею руками, словно бы пытаясь таким образом остановить хлынувшее сплошным потоком кровотечение, но вырывавшаяся наружу кровь в тот же самый миг заполняла и глотку, прекращая подачу воздуха в легкие, и сбивая, и постепенно останавливая дыхание. Прошла минута, другая и в конечном итоге бывший начальник полицейского отделения города Икс, с честью закончивший свой послужной путь, упал на колени, а затем ткнулся лицом в рыхлую почву, где и испустил свой негодующий дух. Вместе с тем момент его конца так никем из присутствующих и не был замечен, так как они в этот момент сосредоточили свое внимание на совсем иных обстоятельствах, а именно: перерезав Бунько горло, клинок в дальнейшем проследовал обратно, Юлиева же, только теперь осознавшая, в какой жестокий попала она переплет и кто на самом деле является тем беспощадным убийцей, что терроризирует в последние несколько дней их маленький город, где за последние годы из правонарушений совершались, единственное, семейные скандалы, кражи да в крайнем случае мошенничества и, самое тяжкое, грабежи, опешила от внезапно представившейся ей разгадки, но все-таки по отработанной привычке дернулась правой рукой подмышку, чтобы извлечь оттуда табельное оружие и поразить им вдруг образовавшегося врага. Но!.. Как следует понимать, Анабель не была такой уж и полной дурой и предвидела нечто подобное, что стало понятно из ее последовавшей за этим реакции, и не успела еще провинциальная сыщица извлечь наружу свой пистолет, как из ее модной сумки показался уже знакомый оперативнице шарик, подвешенный на простой, тонкой нитке. Лишь только улицезрев этот злосчастный предмет, глаза девушки испуганно заблестели, но рука, в отличии от разума, продолжала свое натренированное движение и уже даже смогла ухватиться за ручку; однако, как всегда бывает в подобных случаях, быстрее оказался тот, кто был более подготовлен, а главное, самолично спровоцировал это событие… Раздался звук удара пальца о палец, заставивший Настю замереть на месте, а последовавший за ним голос гипнотизерши все враз расставил по своим, строго определенным зловещим «сценаристом», местам:

– Первый щелчок – и ты обездвижена; второй щелчок – и ты теряешь дар речи; третий щелчок – и ты уже крепко спишь.

Да, Шуваёва, проводя над Юлиевой гипнотический сеанс в тот день, когда она только прибыла в этот город, предусмотрительно заложила в мозг невольной пациентки программу, активизирующуюся, как уже установлено, видом того самого шарика и движениями руки, которыми полицейская тогда приводилась в сознание; теперь же, при описанных обстоятельствах, этот небольшой предмет и нехитрые вроде бы действия стали отправной точкой по введению ее в беспомощное состояние, путем погружения головного мозга в бессознательный транс. Голубоглазая красавица, лишившись осознанной точки опоры, стала заваливаться назад; Анабель же, предавшись каким-то своим мыслям, никак при том не выражающим сострадание, дернулась даже в ее сторону, чтобы подхватить и смягчить неожиданное падение, в конечном итоге резко отпрянула назад, предоставив противнице безвольно плюхнуться на спину. Все это произошло настолько быстро, что Евгений Захарович был еще к этому мгновению в сознании и, разбрызгивая вокруг себя кровь, своим затухающим взглядом видел всю ту страшную трагедию уже вполне состоявшейся драмы. «И как только я со своим огромнейшим опытом не смог ее вовремя раскусить?» – было последнее, о чем офицер смог подумать и тут же скончался (он так и не смог в полной мере осознать, что же с ним в действительности случилось и как он смог попасть в такую коварнейшую ловушку).