Секретное логово смерти

К этому моменту и Анастасия уже обрела свое обычное состояние уверенной в себе сыщицы и, также улыбнувшись словам своего прямого руководителя, решила поддержать его в нелегком стремлении, направленном исключительно на угождение столичной, как он нисколько не сомневался, министерской начальнице, кем он считал всех, прибывающих из столицы и имеющих прямое отношение к высшему полицейскому ведомству.

– Не сомневайся, Белла, – вставила она свою реплику, явно собираясь перевести разговор в другое, более рабочее, русло, – лучшего места в нашем городе ты не найдешь, – и дальше, уже обращаясь к Бунько, – я так понимаю, товарищ подполковник, мне уже можно идти готовиться к ночному дежурству и ждать Аминяна, когда он за мной заедет?

– Да, если с документацией у тебя все в порядке, – ответил начальник городского отделения, как бы давая понять, что разговор закончен, и ежели ни у кого нет вопросов, то обе девушки уже могут идти заниматься своими делами.

Они вышли из кабинета обе в одну и ту же секунду: Шуваёва с нескончаемой завистью, что какой-то там провинциальной оперативнице повезло в любви больше, чем ей, знатной столичной красавице; Юлиева с простодушной, но вместе с тем и хитрой улыбкой, в душе предаваясь сладостному и неизвестному до сих пор чувству, возникшему при появлении военного капитана. Расстались они на выходе из здания как раз в тот момент, когда Сулиева заходила в свою комнату, забронированную в гостинице «Золотая Лагуна». Очень уставшая женщина, несмотря на то обстоятельство, что было еще только два часа дня, решила немедленно воспользоваться выданными ей Анабель лекарствами и, приняв сразу обе капсулы, разделась и «завалилась» в кровать, почти сразу провалившись в глубокий, без сновидений, сон. Соперницы же по любовным томлениям отправились в разные стороны: Настя – сначала домой, чтобы перекусить, немного отдохнуть и собраться на ночную ловлю преступника, Белла – по указанному ей Евгением Захаровичем, как он ее убедил, самому приличному адресу.

Рекомендованный дом располагался практически на окраине города, с его северо-западной части (возможно, стоит уточнить, что искомый лесной массив находится с северо-восточной, а Моревы живут с юго-западной). Само строение, предназначенное для жилых помещений, было в основном небольшим, общим периметром восемь на восемь метров, снаружи окрашенное зеленой краской, однако с задней и левой боковой части, а также на территории приусадебного участка имело многочисленные пристройки и хозяйственные постройки, где последние были расставлены в каком-то непонятном, хаотическом беспорядке; с фасада, кроме квадратного пластикового окошка в утепленной терраске, специально оборудованной и предназначенной исключительно для временных постояльцев, было установлено еще три прямоугольных деревянных окна; внутри было две спальных комнаты, в одной из которых жила сама хозяйка, а другую предоставляла под съем, небольшая прихожая, используемая также и в качестве столовой, где у противоположной входу стены, у оконного проема, был установлен обеденный стол и три деревянных стула, а еще и просторная кухня, с русской печью, газовыми котлом и плитой, а также предметами мебели, предназначенными для готовки и хранения чистой посуды. Владела всем этим деревенским великолепием восьмидесятилетняя, престарелая женщина, Скобелева Анфиса Ильинична. Кратко касаясь описания ее внешности, можно остановиться на таких деталях, как-то: она имела худощавое телосложение, тем не менее еще обладавшее физической силой, необходимой для содержания приусадебного хозяйства, и сочетавшееся с ростом, где-то примерно между невысоким и средним; лицо ее было буквально испещрено возрастными морщинами, но выглядело притом добродушным и даже каким-то милым, располагавшим к доверию; глаза давно обесцветились и по ним невозможно уже было «прочесть», какие в душе «бушуют» эмоции; нос – прямой, маленький; тонкие, узкие губы цветом слились с белой кожей; седые волосы перевязывала серая косынка, в черный горошек; остальное одеяние представлялось домашним утепленным халатом пестрой раскраски, в тон ему удобными тапочками и простой серой фуфайкой, одеваемой старушкой, когда она выходила на улицу.

Хозяйка этих, для сельской избы довольно роскошных, хором встретила свою гостью у дощатой калитки, достигающей в высоту не более полутора метров и, как и весь остальной забор, огораживающий придомовой участок, имеющей щели, равные двум сантиметрам.

– Здравствуйте, Анфиса Ильинична, – поздоровалась Шуваёва, пользуясь протекцией начальника местного отделения и чувствуя себя на удивление очень вольготно, – меня к Вам прислал подполковник Бунько и сказал, что Вы мне на несколько дней сможете предоставить комнату.

– Да, да, дочка, – засуетилась старушка, приглашая очаровательную красотку внутрь жилых помещений, – пойдет я тебе покажу помещения, которые я смогу тебе выделить.