Секретное логово смерти

– Не поспоришь, – согласилась рассказчица, отхлебнув последний глоток из так вовремя предложенной фляжки и вернувшись к повествованию, – однако продолжу: как вы, думаю, прекрасно себе понимаете, семья, где я вросла, вовсе несостоятельная, и поэтому с самого раннего детства мне приходилось самой заботиться о своем пропитании, помогая родителям и поступая так наравне с тремя старшими сестрами и одним младшим братом. Но где еще в нашей малодоступной местности заработать себе на хлеб, как не в лесах, где грибы начинают созревать, аж-ник, с середины апреля – это так называемые бабуры, или сморчки, а также строчки; и вот мой отец и договорился с одним местным предпринимателем, что мы будем поставлять ему свежие грибы, – сам же он их сразу сбывает в Псков, прямиком в большой супермаркет, – а он нам в свою очередь будет выплачивать за них две «тыщи» с ведра, что, учитывая отсутствие всякого производства и общее население, в количестве всего сорока жителей нашей деревни, и принимая во внимание, что мы в лес заходим по два, а бывает и три, раза за день и собираем не меньше двух норм за один заход, вполне неплохие деньги. Вы спросите: при чем здесь все это и какое имеет отношение к моему похищению?.. И правильно сделаете, потому что между всеми этими событиями существует прямая, неразрывная связь, а именно: в один из погожих апрельских дней, конца месяца, я, как и обычно, собралась идти в лес, располагающийся, к слову, за околицей нашего дома, но в тот день, движимая то ли жадностью, то ли неограниченным чувством меры – основную часть заработка приходится отдавать родителям, а молодой девушке так хочется иметь в запасе наличные деньги! – то ли томимая обыкновенным бездельем, но, совершив уже пару вылазок, я наткнулась на такую полянку, просто усыпанную грибами, что непременно захотела вернуться сюда и в третий; однако никто из моих сестер и брат не согласились меня сопровождать в это, обычно безобидное, предприятие, отец же и мать были не против, согласившись, что весь вечерний заработок отойдет на мои личные нужды, в результате чего я, окрыленная сладостной мыслью и уверенностью в собственных силах, отправилась на очередную, как мне тогда казалось, крупную «финансовую» прогулку. На улице смеркалось, но это, для обычных людей вроде бы тревожное, обстоятельство никак не отыгралось в моей способности подходить к любому делу разумно, тем более что я была просто уверенна, что отлично знаю все особенности здешней лесистой местности, наверное, поэтому я тогда и так смело вступила в противоборство со злодейкой-судьбой… на тот момент я еще не знала, что лучше бы мне в тот вечер остаться дома.

Здесь девушка ненадолго замолчала, словно пытаясь собраться с дальнейшими мыслями, и, чтобы подтолкнуть ее к этому, вмешался генерал-лейтенант:

– Что было дальше? Почему тот день ты считаешь таким роковым?

– Я быстро добралась до заранее отмеченного в лесу места, мне хорошо к тому же известного, – вернулась Горелова к рассказу после непродолжительного затишья, перестав к этому моменту трястись и постепенно обретя душевное равновесия, отчетливо себя уяснив, что конкретно эти люди не имеют в отношении никаких недружелюбных намерений, – и погрузилась в привычное собирательство, захватив в этот раз не два ведра, как делаю это обычно, а сразу четыре. Последнюю тару я набирала уже при свете фонарика, но вот наконец все было заполнено и можно было двигаться в обратное направление. Но вдруг! Как будто бы откуда-то с того света, раздался неприятный, пугающий звук, напоминающий хруст ломаемых веток, какой происходит под ногами, обутыми в тяжелых ботинках, – их было несколько, они было очень отчетливыми, словно находились уже где-то поблизости, и мне невольно стало очень и очень страшно. Да, я настолько увлеклась своим занятием, направленным на получение легкой прибыли, что совсем выпустила из своего внимания окружающую меня обстановку – и очень напрасно! Где же мне неразумной девчонке было знать, что за мной наблюдают с самого моего вхождения в лес и что на меня организована самая какая ни на есть безжалостная охота?! Ну, да я отвлеклась… шаги же слышались все ближе и ближе, и вот в конечном итоге на полянку, один за другим, стали поочередно выходить десять, а может и больше, здоровенных мужчин, явственно не желавших мне ничего более-менее доброго, что можно было уже судить по их страшным, озлобленным «рожам», многочисленному вооружению и враждебным намерениям. Я – даже не сомневайтесь! – попыталась кричать, но тут же получила твердым ботинком в лицо, и почти сразу же на меня посыпались нескончаемые, бесчисленные удары. – И тут Эльвира вновь замолчала.

– А дальше?.. Что было дальше? – поинтересовался Василий Владимирович, по мере пересказа душещипательной истории волнуясь все больше, словно бы что-то еще могло воскресить его сына либо же – что ничуть не менее вероятнее – хотя бы раскрыть все страшные подробности его гибели.