Секретные академики

— В прошлом году прошло заметное оживление химических отраслей. Увеличился объем производства процентов на тридцать. Это весьма существенно. Но к огромному сожалению, мы практически полностью потеряли тонкие химические технологии. У нас практически прекратилось производство пестицидов. Сельское хозяйство не закупает ни удобрений, ни средств защиты растений. Сегодня на полях мы выращиваем одуванчики…

— Кстати, в этом году их почему-то очень много!

— Скоро останется только делать «варенье из одуванчиков»… Впрочем, и этого не сможем, так как свеклы не будет, а значит, и сахара. Сорняки на полях — это страшно. А возродить производство средств защиты растений очень сложно. В свое время мы создали замечательное производство пестицидов, абсолютно безопасных. Оно рухнуло вместе с Советским Союзом, так как мы работали в кооперации с Украиной, другими республиками.

— Что-то очень дорого мы платим за распад СССР!

— Экономический ущерб огромен! Думаю, его последствия будут ощущать еще очень многие поколения.

— Вернемся к химии. Что, на ваш взгляд, характерно для современной химии? Я имею в виду — главную тенденцию ее развития?

— Химия интегрируется со смежными науками. На грани с физикой появился новый раздел химии — наука о материалах. Сначала все материалы для современной электроники создавались физиками, а сейчас наука о материалах для электроники, ракетостроения, космической техники, точного машиностроения и так далее базируется на химических веществах. Второе генеральное направление — это интеграции химии и биологии. Появляется физико-химическая молекулярная биологии. Приведу такой пример. Я являюсь членом бюро Международного союза химиков, объединяющего всех химиков мира. На прошлой Генеральной ассамблее Отделение органической химии превратилось в Отделение органической и биомолекулярной химии. То есть произошла интеграция наук о живом с химией. Именно такое направление сегодня становится наиболее важным и для химии и для биологии. Это борьба с заболеваниями, все инженерно-молекулярные манипуляции и так далее. Так что рождается новейшая и мощнейшая отрасль науки. На мой взгляд, из всех областей будущего науки она весьма и весьма перспективная.

— Спасибо вам. Думаю, ваш о монолог о химии получился весьма убедительным, а потому надеюсь, число молодых химиков теперь пополнится.

— Безусловно, пропаганда химии необходима. Однако, убежден, в XXI веке сама жизнь сделает нашу науку не менее популярной, чем физику в ХХ веке.

Академик Олег Богатиков Чем опасен «сон» вулканов?

Что скрывал грунт Луны? Это была секретная работа геологов…

Наша встреча с Олегом Алексеевичем Богатиковым подтолкнула меня к поискам в прошлом. Я попытался определить, где именно находятся истоки той самой влюбленности, практически беспредельной, в профессию, о которой мой собеседник говорил возвышенно, вдохновенно, будто перед ним только она способна открывать тайны мироздания. А может быть, так и есть?!

Как всегда, помог мне великий академик А. Е. Ферсман. В его воспоминаниях я нашел такие строки:

«На границах описательных дисциплин: кристаллографии, минералогии, физики и химии, географии и астрономии родились новые обобщающие теории. Смелая творческая мысль связала новыми нитями отдельные явления и факты природы, и на этой связи родилась та новая наука, которая не просто перечисляет окружающие нас предметы, а устанавливает законы их связи, законы их взаимного превращения и изменения».

И далее:

«Мы не хотим быть фотографами природы, земли и ее богатств. Мы хотим быть исследователями, творцами новых идей, хотим быть завоевателями природы, борцами за ее подчинение человеку, его культуре и его хозяйству».

— Вы согласны с этим? — спросил я у академика Богатикова.

— Не совсем. — Ученый улыбнулся. — Думаю, что о «подчинении» у нас нет права говорить. Лучше о тех уроках, которые мы извлекаем из общения с природой.

— Пожалуй, соглашусь с вами…