Читаем Секретные архивы НКВД-КГБ полностью

— Да, — понурив голову, признавался Туньон, — я информировал аргентинцев о плохих бытовых условиях, в которых живут советские люди, об очередях, о недовольстве рабочих карточной системой, а после ее отмены — о дороговизне. Я рассказывал о раздражении людей по поводу принудительных подписок на всякого рода государственные займы, о бездеятельности профсоюзов, о том, как делают мультфильмы. Все это нужно было Конде для того, чтобы по возвращении в Аргентину написать клеветническую книгу о Советском Союзе, которой, как он говорил, заткнет рот коммунистам.

— А положением в среде испанских эмигрантов он интересовался?

— Конечно. Я самым подробным образом информировал его о расколе в среде испанских эмигрантов, о недовольстве руководством испанской компартии, о желании многих испанцев уехать на родину, об арестах органами МГБ испанцев, ставших на путь непримиримой борьбы с Долорес Ибаррури. Наша Пасионария, кстати, очень жестокий человек, об этом знают все испанские коммунисты. И вообще, она! — возбужденно вскочил Туньон.

— Не надо, — мягко перебил его следователь. — Пасионария — это особый разговор, и он не для этих стен, — обвел он глазами предназначенный для допросов бокс Лефортовской тюрьмы.

— Какое у вас образование?

— Юридический факультет Мадридского университета.

— А как вы стали летчиком?

— Как известно, 18 июля 1936 года начался мятеж реакционных сил генерала Франко, а вместе с ним и гражданская война. К этому времени я уже был коммунистом и не мог сидеть сложа руки или выступать в суде в качестве адвоката. Я тут же поступил в авиашколу, и через полгода успешно ее окончил. Воевал я в качестве штурмана, в основном в районе Гранады, Кордовы и Гвадалахары.

— И как же вы оказались в Москве?

— О-о, это был длинный и славный путь, — улыбнулся Туньон. — Так как я мечтал стать летчиком-истребителем, то сначала меня направили в Барселону, где работала школа по подготовке истребителей. Но в Барселоне решили, что в Советском Союзе летать нас научат лучше, и довольно большую группу курсантов на пароходе «Смольный» отправили в Ленинград. Там нас посадили на поезд и привезли в Азербайджан, где в городе Кировабаде мы наконец сели за штурвалы советских истребителей.

— А чем вы занимались во время Отечественной войны?

— Я рвался на фронт, но меня направили в Тбилиси, где я работал на авиазаводе. Испанцев там было много, работали мы неплохо и, видимо, поэтому в мае 1945-го нас перевели на авиазавод, расположенный в Москве.

— Стоп! — поднял палец следователь. — А при чем здесь мультфильмы? Вы показали, что рассказывали аргентинцам, как в Москве делают мультфильмы, не так ли?

— Так, — еще шире улыбнулся Туньон. — Черт его знает, откуда, но у меня прорезался талант художника. Писать большие полотна, да еще маслом, — это не для меня. Зато усидчивости хоть отбавляй. А для художника-мультипликатора усидчивость и терпение — главное качество. Так что на студию «Союзмультфильм» меня взяли без испытательного срока! — гордо закончил он.

— Так вот откуда ноги растут! — обрадованно воскликнул следователь. — А я-то ломаю голову... Теперь все ясно. Ответьте-ка мне, Туньон, на такой вопрос: не использовали ли вы навыки художника в преступных целях? Только не вздумайте юлить, это вам даром не пройдет.

— Да что там юлить, — поник Туньон. — Печати Министерства иностранных дел СССР и Чехословакии, а также подписи ответственных лиц, которые стоят в моем паспорте, подделал и сфабриковал я.

— Это очень серьезное преступление, и за него вам придется ответить по всей строгости закона. А теперь скажите, за что вас исключили из коммунистической партии Испании?

— За то, что я открыто заявлял о своем желании уехать в Мексику, где, как я уже говорил, живут все мои родственники. Причем сделать это я хотел официально, через ОВИР. Но как только об этом узнала наша разлюбезная Пасионария, она тут же воспылала ко мне лютой ненавистью и вышвырнула меня из партии.

— Вы признали, что собирали для аргентинцев шпионскую информацию. Вы это делали один, или у вас были сообщники? Назовите лиц, которых аргентинское посольство использовало в агентурных целях.

Судя по всему, Туньон был так запуган, что без тени сомнения назвал имена своих близких друзей.

— С полной уверенностью я могу назвать имена троих лиц. Это Хулиан Фустер, Педро Сепеда и Франсиско Рамос. В посольстве бывали и другие испанцы, но использовали ли их в агентурных целях, я не знаю.

На этом допросы были закончены, и вскоре Туньону было предъявлено обвинительное заключение, в котором ему вменялся целый букет преступлений, предусмотренных печально известной 58-й статьей УК РСФСР.

РУКОПОЖАТИЕ С ФРАНКО

Туньон не врал, когда говорил, что не знает, почему Сепеда не оказался в самолете. Не знал он, правда, и того, что бедный Педро парится в соседней камере и из него ночи напролет выбивают «правдивые» показания.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гриф секретности снят

Главная профессия — разведка
Главная профессия — разведка

Это рассказ кадрового разведчика о своей увлекательной и опасной профессии. Автор Всеволод Радченко прошел в разведке большой жизненный путь от лейтенанта до генерал-майора, от оперуполномоченного до заместителя начальника Управления внешней контрразведки. Он работал в резидентурах разведки в Париже, Женеве, на крупнейших международных конференциях. Захватывающе интересно описание работы Комитета государственной безопасности в Монголии в 1983–1987 годах в период важнейших изменений в политической жизни этой страны, где автор был руководителем представительства КГБ. В заключительной части книги есть эссе об охоте на волков. Этот рассказ заядлого охотника не связан с профессиональной деятельностью разведчика. Однако по прочтении закрадывается мысль о малоизвестных реалиях работы разведки. Волки, волки, серые волки…

Всеволод Кузьмич Радченко

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году
За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

События, о которых рассказывается в книге, самым серьезным образом повлияли не только на историю нашего государства, но и на жизнь каждого человека, каждой семьи. Произошедшая в августе 1991 года попытка государственного переворота, который, согласно намерениям путчистов, должен был сохранить страну, на самом деле спровоцировала Ельцина и его сторонников на разрушение сложившейся системы власти и ликвидацию КПСС. Достигшее высокого накала противостояние готово было превратиться а полномасштабную гражданскую войну, если бы сотрудники органов безопасности не проявили должной выдержки и самообладания.Зная о тех событиях не понаслышке, автор повествует о том, как одним росчерком пера чекисты могли быть причислены к врагам демократии и стать изгоями в своей стране, о перипетиях становления новой российской спецслужбы, о встречах с разными людьми, о массовых беспорядках в Душанбе — предвестнике грядущих трагедий, о находке бесценного шедевра человечества — «Библии» Гутенберга, о поступках людей в сложных жизненных ситуациях. В книге приводятся подлинные документы того времени, свидетельства очевидцев — главным образом офицеров органов безопасности, сообщается о многих малоизвестных фактах и обстоятельствах.Книга рассчитана не широкий круг читателей.

Андрей Станиславович Пржездомский

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Секретные объекты «Вервольфа»
Секретные объекты «Вервольфа»

События, описанные в книге, связаны с поразительной тайной — исчезновением Янтарной комнаты. Автор, как человек, непосредственно участвовавший в поисковой работе, раскрывает проблему с совершенно новой, непривычной для нас стороны — со стороны тех, кто прятал эти сокровища, используя для этого самые изощренные приемы и методы. При этом он опирается на трофейные материалы гитлеровских спецслужб, оперативные документы советской контрразведки, протоколы допросов фашистских разведчиков и агентов. Читатель, прослеживая реализацию тайных замыслов фашистского руководства по сокрытию ценностей на объектах организации «Вервольф», возможно, задумается над тем, а все ли мы сделали, для того, чтобы напасть на след потерянных сокровищ…

Андрей Станиславович Пржездомский

История / Проза о войне / Образование и наука

Похожие книги