Секретные бункеры Кенигсберга

А началось так: старый немец, безуспешно ремонтирующий насос, который качал воду из артезианской скважины, рассказал ему, что год назад здесь велись большие строительные работы, результатов которых практически не видно. Борисов знал, что на месте хозяйства раньше находилось имение «палача украинского народа Эриха Коха», по указанию которого многие сооружения были взорваны перед приходом наших войск, а все сельскохозяйственные животные умерщвлены каким-то сильнодействующим ядом. Борисов не обратил бы особого внимания на болтовню старика, если бы через пару дней немка Элизабет, которую наши солдаты звали Лизой, не рассказала майору о том, как «наци» что-то прятали в районе имения. Об этом ей по секрету поведал ее школьный товарищ перед уходом в фольксштурм. Его дядя, правительственный директор отдела культуры Оберпрезидиума, якобы знал, что какие-то ценности из музеев Кёнигсберга, упакованные в ящики, были вывезены из города в район Гросс Фридрихсберга, после чего их следы затерялись в суматохе последних месяцев.

Борисов стал выяснять у оставшихся немцев, что они знают о пропавших сокровищах. Большинство жителей, подавленные катастрофическими событиями весны, потерявшие близких и настороженно относящиеся к победителям, как правило, отмалчивались. Некоторые старательно заверяли майора в своей лояльности по отношению к Красной Армии, наперебой ругали Гитлера и Геббельса, проклинали войну и настойчиво повторяли, что кроме своего хозяйства и дома ничего не видели и ничего не знают. Были и такие, которые бросали злые, ненавидящие взгляды на советского офицера, шипя сквозь зубы проклятия. От немца-инвалида, потерявшего ногу под Тобруком в 1942 году, Борисов узнал, что неподалеку отсюда на хуторе рядом с окружным шоссе живет бывшая кухарка Коха – Магда, которая уж наверняка может сообщить «герру майору» интересующие его сведения.

Из справки А. В. Максимова «Местечко “Фридрихсберг”»

«…Первый начальник подсобного хозяйства нашей воинской части был по званию майор, хорошо говоривший по-немецки. По описанию он был человек всесторонне развитый, любопытен и внимателен к каждой необычной детали поведения хуторян. Некоторых принял на работу с тем, чтобы с их помощью раскрыть тайну… Через них он нашел бывшую кухарку Э. Коха. Но расположить ее к себе ему не удалось. Она была дерзка, надменна и до предела ненавидела победителей».

Магда оказалась худощавой немкой приятной наружности. Она настороженно встретила офицера, долго слушала его разъяснения и вопросы, но на каждый из них давала отрицательный ответ. Она не отпиралась, что работала у Коха, о чем, собственно, как она сказала, ее уже допрашивали в «эн-ка-вэ-дэ». Теперь она живет здесь у родственников и занята единственно тем, где бы достать продукты, так как не сомневается, что скоро наступит голод и все жители вымрут на радость победителям. Она именно так и сказала: «на радость победителям». Борисов пытался убедить Магду в том, что Красная Армия не воюет с населением, а теперь, когда война уже закончилась, все скоро войдет в норму и наступит новая жизнь.

Когда уже в который раз на вопрос Борисова о строительных работах в имении Коха Магда ответила «не знаю», майор повысил голос и пригрозил ей, что, если она ему не скажет все начистоту, ей придется снова побывать в «эн-ка-вэ-дэ», и тогда неизвестно, чем это закончится. Немка резко встала, бросила ненавидящий взгляд на Борисова и отрывисто сказала, что «даже если ее будут пытать, она ничего не скажет». Разговор был окончен.

На свой страх и риск Борисов решил начать поиск сокровищ сам. Он доложил об этом по команде. Там от Борисова только отмахнулись, сказав, что поиск материальных ценностей – дело трофейных команд, а он пусть занимается своим делом – разводит свиней, доит коров и собирает яблоки. Борисов пытался дозвониться командиру 31-го отдельного трофейного батальона капитану Беляеву, но тот был в отъезде. Знакомый офицер из восьмой районной комендатуры посоветовал Борисову связаться с неким майором Цырлиным, членом бригады Комитета по делам культпросветучреждений, которая проводила работу по розыску ценностей, похищенных фашистами в Советском Союзе. С большим трудом Борисову удалось дозвониться в политуправление фронта и переговорить с Цырлиным. Но тот, казалось, совсем не реагировал на доводы майора и, сославшись на то, что занят делами более важными, переадресовал Борисова снова к трофейщикам. При этом Цырлин упомянул о разносе, недавно учиненном генералом Галицким, который запретил вывозить что-либо из Кёнигсберга.

Из дневника А. Я. Брюсова. 8 июля 1945 года