Секретные бункеры Кенигсберга

Яблонский и сопровождающие его сотрудники СД пришли в здание. Петляя по коридорам, заваленным бумагами, обломками конторской мебели, мешками с песком, они перешли в старое здание суда, где суеты было поменьше и сохранилась некоторая видимость порядка. Наглухо заколоченные досками окна погрузили некогда шикарные апартаменты во мрак. Лишь в отдельных рабочих кабинетах горели лампы-подвески, слышался стук пишущих машинок и приглушенные голоса. Солдаты, тяжело дыша, выносили какие-то тщательно упакованные ящики во двор здания. Во всем чувствовалось тревожное ожидание развязки. Правда, никто еще не знал, что до начала штурма города-крепости оставалось около недели.

Перед массивными дверями они остановились. Тот, кто показывал Яблонскому свое удостоверение, что-то шепнул сидевшему около двери офицеру. Через несколько минут шофер оказался в просторном кабинете, в центре которого стоял массивный письменный стол. Три человека, склонившихся над картой и какими-то бумагами, освещенными ярким светом настольной лампы, негромко переговаривались. Что-то знакомое почудилось Яблонскому в одутловатом лице одного из них, одетого в теплую пятнистую куртку, какую обычно носили солдаты егерских батальонов. «Главный», – подумал шофер. Не успев даже сосредоточиться на этой мысли, Яблонский вдруг сразу узнал другого, сидящего сбоку, – на нем был черный эсэсовский мундир, в петлицах которого поблескивали по два дубовых листика. Это был оберфюрер СС Бёме, руководитель полиции безопасности и СД в Восточной Пруссии, старший начальник Апфельштедта. Его Яблонский неоднократно видел садящимся в блестящий лимузин у полицай-президиума, а личный водитель Бёме имел даже отдельный бокс для машины шефа в гараже на Хоймаркт.

Сидевшие за столом прервали разговор, и человек в куртке, не дожидаясь, пока Яблонский сообразит доложить о своем прибытии, резко спросил, не передавал ли ему старший колонны, отбывший на пароходе, что все без исключения грузовики должны были вернуться к складам в Метгетене. И не знает ли он, каким образом и по чьему указанию одна из машин вдруг очутилась в другом конце города в гараже около ворот Кёнигстор. Яблонский промямлил в ответ что-то о неполадках с газогенераторной установкой одного из грузовиков, и что он лично ни от кого никаких указаний не получал и действовал по своему усмотрению. Оберфюрер, переглянувшись с «главным», сердито смотрел на шофера.

– Вы свободны, – сказал человек в куртке, и Яблонский, отдав честь, вышел из кабинета. Назад его никто не сопровождал, и он через пятнадцать минут вернулся к прерванному занятию в гараже, теряясь в догадках о причине вызова к высокому начальству.

Из справки о беседе с гражданином Польши Ежи Яблонским

«После разговора… Яблонский встретился с Апфельштедтом и рассказал обо всем. Последний сказал ему, что с ним беседовал лично Кох, а в ящиках, которые они перевозили, было золото и янтарь.

Как стало позднее известно, шофер отремонтировал машину «берле» и пригнал ее в гараж на улицу СА[90]. В то время там размещалась часть фольксштурма. Солдаты разгрузили машину и разбросали ящики за Литовским валом…»