Секретные бункеры Кенигсберга

Сделав совместно с физиком И. Е.Таммом еще за семь лет до начала Второй мировой войны открытие в области атомной физики, Дмитрий Дмитриевич вошел в историю мировой науки как ученый, заложивший наряду с Гейзенбергом, будущим «мозгом» германского уранового проекта, основы понимания строения атомного ядра. В апрельские же дни 1945 года задача, стоящая перед ним, была довольно проста, хотя и связана с научными изысканиями, – ему предстояло осмотреть различные научно-исследовательские объекты Кёнигсберга и определить, не сохранились ли среди обломков, пепла, груд кирпича и искореженного металла какие-либо остатки лабораторного оборудования и научная документация, спасти которые было просто необходимо.

В Кёнигсберге располагалось около сорока научно-исследовательских институтов, в том числе немало естественно-научных, имевших мировую известность, – институты теоретической и экспериментальной физики на улице Штайндамм, десяток институтов сельскохозяйственного профиля в районе улицы Трагхаймер Кирхенштрассе[152], а также минералогический, фармакологический, физиологический и многие другие. В городе имелась обсерватория, геофизическая станция и химическая лаборатория, множество научных обществ, – например, известное Физико-экономическое общество, размещавшееся на площади Парадеплатц.

Замок не был объектом особого интереса ученого, и участие профессора Иваненко в обследовании развалин объяснялось, видимо, тем, что в это время в Кёнигсберге было не так уж много высококвалифицированных специалистов, способных по достоинству оценить значимость тех или иных находок – будь то лабораторное оборудование или музейные экспонаты. Во всяком случае, Дмитрий Дмитриевич активно включился в осмотр отдельных сохранившихся помещений, вместе с солдатами облазил доступные подвалы, поднимался по грозящим рухнуть лестницам… И находки не заставили себя долго ждать.

Из «Акта об обнаружении ценных предметов в помещениях замка». Кёнигсберг, 25 апреля 1945 года

«Мы, нижеподписавшиеся, Представитель Московского Ордена Ленина Госуниверситета им. Ломоносова и Московской Сельскохозяйственной Академии им. Тимирязева Полковник Профессор Иваненко Д. Д., Старший инструктор политотдела 50 армии Майор Кролик И. Д., Военный переводчик РО 69 ск Лейтенант Махалов В. И. составили настоящий акт в нижеследующем:

25 апреля 1945 года при осмотре помещений Кёнигсбергского замка-музея (Schlo? – шлосс) обнаружены следующие предметы:

20 кресел из Царскосельских дворцов, имеющих на внутренней стороне старые русские наклейки со штампом… и инвентаризационным номером. Рядом с ярлыками… наклеены инвентаризационные номера Кёнигсбергского замка…

В этой же комнате обнаружено 12 рам картинной галереи Киевского музея… одна из рам принадлежит полотну Айвазовского “У Константинополя”.

Всё помещение, в котором найдены вышеуказанные предметы… засыпано щебнем и битым кирпичом, что не дает возможности точно установить наличие имущества.

В одной из сравнительно сохранившихся комнат первого этажа в южной части замка обнаружена Дарственная книга (Donatoren-Buch – Донаторен-Бух) художественного отдела замка-музея, содержащая инвентарную опись различных предметов, принадлежащих к собраниям музея.

На стр. 141 под номером 200 от 5 декабря 1941 года в дарственную книгу занесена янтарная комната из Царского Села… насчитывающая 143 предмета. Зеркала, консольные столики, стенные панели, а также 3 ящика с янтарем…

Кроме того, в книге имеется специальный вкладыш, отпечатанный на пишущей машинке и представляющий из себя акт на прием янтарной комнаты от государственного управления по делам музеев… Подпись принявшего сделана чернилами и неразборчива.

Другие следы похищенной немцами янтарной комнаты установить не удалось…»

Кто оставил в найденной профессором Иваненко книге неразборчивую подпись, думается, сейчас ясно каждому, кто мало-мальски знаком с историей поисков Янтарной комнаты. Конечно же, это был доктор Альфред Роде – выдающийся ученый, знаток янтаря, автор многочисленных специальных и научно-популярных работ об этом удивительном самоцвете. Поскольку его фигура уже мелькала в моем повествовании, да и в дальнейшем мы еще не раз встретимся с доктором Роде при рассмотрении тех или иных версий, по-видимому, стоит поближе познакомить читателей с этой противоречивой и даже несколько загадочной личностью. При этом, конечно, трудно не повториться, так как любой уважающий себя публицист, пишущий о Янтарной комнате, считает своим долгом рассказать и о докторе Роде. Однако, попросив у читателя извинения за возможные повторы, я все-таки постараюсь сообщить кое-что малоизвестное широкому кругу людей, интересующихся этой темой.