Секретные объекты «Вервольфа»

— А я и говорю, Владимир Васильевич, у этого Роде и находилась Янтарная комната…

— Но ее же тогда не нашли!

— В том то и дело! Насколько я помню, этот немец сказал, что Янтарная комната спрятана в каком-то бункере неподалеку от замка. Они даже с Брюсовым туда ходили. Но потом, когда Роде уже умер, этот бункер найти никто не смог. Хотя, конечно, надо было…

— Подождите, Федор Иванович, в замке все-таки какие-то работы велись же?

— Велись. Все там перекопали, да ничего не нашли. Подорвали несколько стен, обыскали подвалы, конечно, доступные… Полковник Брюсов, когда копался там, нашел на втором этаже обгоревшие скобы и ручки от Янтарной комнаты…

— Так она что, вы считаете, сгорела?

— Трудно сказать, может, и сгорела. Даже специальный акт Брюсов составил по этому поводу. Он где-то у нас есть…

Щербаков жестом остановил Егорова, немного помолчал, затем сказал:

— А ведь я после разговора с Вячеславом Михайловичем переговорил с Москвой. В Министерстве культуры мне сказали, что ничего подобного — Янтарная комната не сгорела. Брюсов ошибся! Сюда вслед за ним приезжал ученый из Ленинграда… Ну, этот, вы называли…

— Кучумов, — подсказал Егоров.

— Да, Кучумов. Так вот, он убедился в том, что Янтарная комната не сгорела. Потому что в ней были зеркала и бронзовые украшения. А среди углей не было обнаружено ни того, ни другого[21]. Я думаю, что эта информация каким-то образом дошла до товарища Сталина и он поинтересовался, где же все-таки Янтарная комната. Нашли ли ее? А если не нашли, то почему не ищут?

— Владимир Васильевич, к сожалению, я об этом ничего не знаю, — снова повторил извиняющимся тоном Кролевский.

— А придется теперь узнать, товарищ Кролевский. Вы хоть знаете вообще, что такое Янтарная комната?

— Ну, Владимир Васильевич, конечно. Я даже ее видел до войны…

— Да? Ну, вот и хорошо. Теперь это будет ваша главная забота. Мы должны рассматривать озабоченность о судьбе Янтарной комнаты, проявленную товарищем Сталиным, как поручение и во что бы то ни было разыскать ее! Я думаю, это всем ясно?

Все дружно молчали. Кролевский вдруг вспомнил, как первый раз увидел восьмое чудо Света. Это было в 1932 году. Он тогда учился в Томском артиллерийском училище. Однажды их группу отправили в Ленинград для встречи с преподавателями и курсантами Ленинградского артиллерийского училища. Две недели пролетели незаметно в калейдоскопе событий — каждодневные экскурсии по городу, посещения Эрмитажа, Русского, Морского и Артиллерийского музеев, крейсера «Авроры»… Все это после монотонных будней напряженной учебы казалось удивительным праздником.

Петродворец произвел на молодых курсантов неизгладимое впечатление своими фонтанами, скульптурами и великолепием дворцов. Но еще большее впечатление произвели на них дворцы в Павловске и Пушкине. «Во как жили!» — имея в виду царскую фамилию, говорили будущие артиллеристы. Осматривая залы Павловского дворца, павильоны и мостики в Павловском парке, молодые ребята из разных городов большой страны удивлялись мастерству скульпторов и резчиков по дереву, художников и золотых дел мастеров прошлого.

В Пушкине курсанты побывали в Екатерининском дворце, великолепие которого поразило даже самых безразличных к произведениям искусства однокашников Вениамина, мечтающих только о кружке пива или о прогулке на речном теплоходике в компании красивых девушек. Лионский зал, Зеленая столовая, Синий кабинет, Голубая гостиная, Кленовая спальня — анфилады прекрасных комнат следовали одна за другой. Но то, что они увидели в конце золотой анфилады парадных покоев, потрясло практически всех. Это была знаменитая Янтарная комната!

Вениамина тогда поразила неповторимая красота этого зала, стены которого, казалось, сверкают изумительным блеском, наполняя все помещение каким-то внутренним теплом. Отовсюду — от янтарных панелей, зеркал, излучающих серебряный свет, золоченых украшений и мозаичного паркета — лилась торжественная энергия солнечного сияния. Курсант Томского артиллерийского училища лейтенант Кролевский стоял в центре этого зала, пораженный увиденным, не слыша ни рассказа экскурсовода, ни вопросов курсантов.

— Веня, ты что стоишь, как столб? — ехидно спросил у него курсант Филиппов, слывший в их группе эрудитом, хотя приехал в училище из далекого, захолустного Кургана. — Любуешься?

— Да! Это же надо, такая красота! А я никогда и не думал, Вася, что янтарь такой красивый!

— Ты, Веня, смотри, не задерживайся здесь! А то…

— Что «а то»?

— А то! Янтарь ведь очень влияет… — Филиппов серьезно смотрел на Кролевского.

— На что? — с недоумением спросил тот.

— А на то! Потом узнаешь, да будет поздно!

Вениамин с недоверием смотрел на товарища, все еще не понимая, шутит он или говорит серьезно. Филиппов же не смог долго сохранять серьезное выражение лица и расплылся в улыбке.

— Ладно, Веня, пошли! Что тебе далась эта Янтарная комната? Увидел раз в жизни, и хватит!

Все это мгновенно пролетело в памяти Кролевского, пока Щербаков что-то говорил генералу Демину. Стряхивая с себя вдруг нахлынувшие воспоминания, Вениамин Дмитриевич как будто очнулся.