Секретные объекты «Вервольфа»

«1. Полагаю, что Янтарная комната сохранилась, так как:

а) на месте, где, по словам Роде, она хранилась (в Орденском зале) и где она якобы сгорела, оказались только следы сгоревших дверей от нее и не сохранилось ни кусочка от бронзовых частей ее;

б) другие сотрудники музея, бывшие в Кёнигсберге… ничего не знали о том, что комната сгорела, а это — невероятно;

в) по словам д-ра Штрауса (сказано 23.XII.1949 года в присутствии т. Кучумова), Роде перед смертью заявил, что Янтарная комната цела…

3. Комната могла быть скрыта в самом замке. Но при этом надо обратить внимание на следующее:

…при моих раскопках в 1945 г. двух комнат Художественного отдела, которым заведовал Роде, были найдены многие вещи большой художественной ценности, как, например, картины итальянских мастеров XIV в. Вещи лежали в помещении 1-го этажа в южном крыле здания, по-видимому, подготовленные к упаковке и переносу их оттуда, так как рядом стояли ящики, корзина и лежал упаковочный материал. Следовательно, только в самую последнюю минуту Роде собирался переместить эти вещи, но не успел… Даже очень ценные вещи до самого конца не были вывезены из замка (из отдела, которым заведовал Роде)…»

Уже тогда в комиссии Кролевского стали приходить к выводу о том, что Янтарная комната спрятана в подземельях Королевского замка и, скорее всего, в его южном крыле, а именно — в подвалах Прусского музея, или же в юго-восточной части замка, откуда вели, по разным данным, рыцарские подземные ходы под старый город. Но никаких точных данных на этот счет, конечно, не было.

С самого первого дня Кролевский почувствовал какое-то непонятное ему нежелание Федорова, начальника УМГБ, оказывать помощь в работе. Игорь Петрович, несмотря на дружеские отношения с Кролевским, неприязненно относился к этим поискам, считая их пустой тратой времени, бессмысленной и не имеющей никаких перспектив работой.

— Вениамин, чего ты лазаешь по этим развалинам? Комната сгорела! Это же установлено! То, что говорят тебе, — пустые россказни… — увещевал Кролевского Федоров.

— Да как же я могу, Игорь, ты же знаешь, поручение Сталина! С меня же спросят! Да потом, я все-таки думаю, что Янтарная комната не сгорела. Вот и Кучумов так думает, да и Брюсов теперь тоже…

— Да бредни все это! Я читал документы из Москвы! Там точно сказано: сгорела!

— Игорь, но ты все-таки покажи мне все, что у вас есть. Ты уже сколько здесь! Посмотри, может, чего найдешь, документы какие…

— Да все мы смотрели! Ничего у нас нет! Вениамин! Тебе школами надо заниматься, поликлинику новую открывать! А ты целыми днями на развалинах торчишь в замке!

— Тебе поручили мне помогать? Так помогай!

— А я и помогаю! Переводчика тебе дал? Дал! Нужно будет еще — дам еще! Но верить меня во всю эту чепуху не проси! И участвовать во всех этих ваших авантюрах я не хочу! Да и не могу! Нет у меня на это времени! Тут, понимаешь, со своими делами управиться надо, а ты! Шваль всякая бродит по лесам, дезертиры да предатели, пособников немецких каждый день ловим… Ладно, Вениамин, не приставай ко мне! Поручено тебе — делай! Но меня не трогай!

— Но, если что будет, Игорь, скажешь?

— Скажу! Но учти — ничего не будет! Кончай заниматься глупостями! Лучше закругли все так: мол, к сожалению, комната сгорела и искать ее смысла больше нет. А то найти ее — ты не найдешь, а по шее получить можешь! Так что думай сам!

Но Кролевский, несмотря на скептические замечания начальника госбезопасности и отсутствие пока каких-либо заметных результатов в работе, продолжал интенсивные поиски. Спустя полтора месяца он уже докладывал Щербакову о проделанной работе в специальном отчете.