Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

В июле 1887 г. Короленко разрешили жительство в Москве, но Петербург для него был по-прежнему закрыт.

В конце 1889 г. Александр III, прочитав один из очерков Короленко, потребовал предоставить о нем сведения. 22 декабря того же года статский секретарь И.Н. Дурново составил для императора доклад, на котором Александр написал: «По всему этому видно, что личность Короленко весьма неблагонадежная, а не без таланта».

Соответственно, слежка за Короленко продолжалась.

В апреле 1892 г. в Департаменте полиции были получены сведения, что Короленко «в числе других неблагонадежных лиц был командирован в некоторые местности Нижегородской губернии, постигнутые неурожаем, для собрания сведений по продовольственному вопросу». Нижегородскому губернатору тогда сообщалось, что «возложение каких-либо обязанностей в столь щекотливом деле на лиц недостаточно благонадежных в политическом отношении представляется едва ли желательным и удобным».

В ноябре 1892 г. в Департамент полиции из Москвы поступили агентурные сведения, что «для октябрьской книжки журнала “Русская Мысль” была доставлена писателем Короленко статья о холере, озаглавленная: “По России”, которая, по цензурным условиям, не могла быть помещена в журнале»[117].

В конце концов полиции удалось пресечь злодейскую попытку революционеров предупредить население о страшной эпидемии.

В 1893 г. Короленко разрешили отправиться в поездку в США. Однако по сему поводу директор Департамента полиции генерал Н.И. Петров отправил письмо русскому консулу в Чикаго А.Е. Оларовскому: «Милостивый государь Александр Епиктетович. Сотрудничающий в нескольких повременных изданиях известный литератор Владимир Галактионов Короленко выезжает на днях, с паспортом, выданным нижегородским губернатором, на выставку в Чикаго. названный писатель, по имеющимся в виду Департамента полиции сведениям, отличаясь противоправительственным образом мыслей, хотя и не принимает главного в поисках членов преступных обществ, тем не менее, относится весьма сочувственно к успехам деятельности революционеров в России… В виду изложенного имею честь покорнейше просить вас, милостивый государь, не отказать принять меры по учреждению за деятельностью и сношениями Короленко в Америке негласного наблюдения и о всем, заслуживающем внимания, а равно о времени выезда не оставить меня уведомлением»[118].

Я умышленно даю длинные цитаты, дабы читатель оценил бардак в системах управления России. Едет в США писатель, не имеющий отношения к революционерам, но где-то кому-то сочувствующий. И посему глава русской дипломатической миссии должен устраивать за ним слежку.

Параллельно Петров направил указание секретному агенту Департамента полиции в США Владимиру Николаевичу Сергееву, где также требовал вести наблюдение за Короленко. Начиная с 19 августа 1893 г. Сергеев буквально по часам «освещал» своему начальству пребывание писателя в США.

После посещения Чикаго, 3 (15) сентября 1893 г. Короленко отправился в Нью-Йорк. Там за ним по поручению русского консула Ф. Ганзена было учреждено наблюдение сыскным агентством Пинкертона. О пребывании писателя в Нью-Йорке Ганзен писал 8 (20) сентября 1893 г. директору Департамента полиции Петрову: «Не успел я снестись с нашим консулом [в Чикаго. – А.Ш.], как Короленко прибыл в Нью-Йорк. Узнал я об этом в день его приезда, 3 (15) сентября, и сейчас же было установлено за ним наблюдение. Для этого я, конечно, мог воспользоваться только услугами детективов, подлинное донесение которых у сего прилагается»[119].

Вот выдержки из отчета агента Пинкертона о наблюдениях за Короленко, переведенного на русский язык старшим помощником делопроизводителя Департамента полиции А. Миллером:

«Сообщение нью-йоркского сыскного агентства Пинкертона, на имя управляющего консульством Г. Ганзена.

“Милостивый государь, наши агенты доносят следующее:

15 сент. 93 г. агенты H. W. B. и J. W. K. вышли в 4 ч. 30 м. из агентства и отправились к дому № 207 на 18 ул., – местопребывание Короленко, которого агент H. W. B. должен был указать агенту J. W. K.

Войдя в дом, агент H. W. B. встретил женщину лет 47, 5 ф. ростом, с бледножелтым цветом лица, светлыми глазами и седыми волосами, одетую в светлое коленкоровое платье. На вопрос агента, дома ли г. Короленко, женщина осведомилась об имени и роде занятий вошедшего. Агент сказал, что фамилия его Bruce и что он репортер. Тогда женщина сообщила, что г. Короленко очень занят укладкой вещей, так как ночью уезжает и что в 6 час. пополудни за его багажом приедет специальный фургон. Войдя в соседнюю комнату, женщина через несколько минут вернулась, сказав, что г. Короленко занят и не может принять “репортера”. Тогда последний заявил, что редакция приславшей его газеты крайне заинтересована иметь сведения о г. Короленко”»[120].