Секретные поручения 2. Том 2

– Семьдесят шесть миллионов двести пятьдесят тысяч семьсот долларов… Если уж быть совсем точным, – встрял Лохманенко. – Но все равно в случае промаха вашим потомкам, капитан, до двенадцатого колена придется работать на Министерство обороны.

Полковник оглянулся на его приземистую фигуру, облаченную в теплый комбинезон, и невольно позавидовал. Пожалуй, Игорь Борисович был единственным в этом снующем по полигону человеческом муравейнике, кто сохранял полное спокойствие. Он сидел у электрической печки, пил горячий крепкий чай и читал вчерашние «Известия». Время от времени в вагончике верещал зуммер рации, из трубки раздавались вопросы, на которые он давал лаконичные ответы. Среди массы военных в разных должностях и званиях, включая направляющегося в Тиходонск министра обороны, неприметный штатский был мозгом всего этого большого организма, именно он координировал действия различных групп и делал монтируемый комплекс единым целым. Он один был способен на это. И потому, несмотря на свою невзрачность и кажущееся безразличие к происходящему, именно он был здесь главным.

Полковник снова вперил в капитана грозный взгляд.

– Надеюсь, все понятно? Можете идти.

– Секунду, – сказал Лохманенко, отставляя чашку в сторону. – Я вот подумал: а почему бы и нет?

– То есть? – не понял полковник.

– Какой-нибудь сержант вполне может промахнуться. И капитан может промахнуться. Даже вы, полковник, можете дать маху, сорвать испытания и сесть под трибунал. Зато я не промахнусь.

– Вы что, Игорь Борисович? – Брови полковника взлетели под козырек фуражки. – Зачем – вы? Это же…

– Не царское дело, согласен. – Лохманенко поднялся, сгреб со стола пачку сигарет, положил в карман и застегнул «молнию». – Но охотились же цари, в конце концов. Вот и я поохочусь.

– Так что, дать вам автомат?

Главный конструктор усмехнулся.

– Автомата мне маловато. Мне надо другое оружие, помасштабней. Кстати, проверю заодно, что там намудрили наши спецы… Соедините-ка меня с первой группой.

Полковник озадаченно замер на месте.

– И не стойте, как колосс родосский. Шевелитесь. А вы можете быть свободны.

Последние слова были обращены к капитану.

– Только не дайте уйти лосю, отрежьте его от леса.

Полковник тем временем успел соединиться с первой группой, занимавшейся отладкой системы наведения, и протянул трубку Лохманенко.

– Я буду через минуту, – сказал Лохманенко в трубку, по-граждански просто, игнорируя позывные. – Чтобы все было готово. Запускаемся.

* * *

– А что-нибудь еще на него есть? Кроме того, что наплел вам Журбинский под сывороткой?

Заишный вполглаза смотрел на Мамонта, вполглаза – на телевизор, где шла программа региональных теленовостей. Он и так прекрасно знал обо всем, что касается Лохманенко, он держал в руках этот ломоть скользкой дряни и знал, что, сожми его посильнее, – он либо расколется в ладони, либо выскользнет и шмякнется с громким звуком и брызгами.

– Так… По мелочи кое-что, – сказал Мамонт.

– И думаешь, он увидит твои насупленные брови и сразу сознается?

– Возможно.

– А если не сознается?

– Сознается, – сказал Мамонт.

– Только что ты сказал: возможно.

– Да.

– И как это понимать?

– Я сказал: возможно. Позитивный посыл. Отрицательный посыл звучал бы как «невозможно».

Сейчас Мамонт мог позволить себе вольный тон. Потому что отступать Заишному было некуда: допрос Журбинского с применением запрещенного пентотала натрия напрочь отрезал все обратные пути. Теперь только вперед, до победного конца, и ордер на арест Лохманенко логически вытекал отсюда. Заишный это понимал и просто лишний раз напоминал об условиях игры, где в случае неудачи крайним оказывается непосредственный исполнитель, а в случае удачи поздравления принимает руководитель. Без обид, старик, сам понимаешь…

Мамонт тоже все понимал. Это не новая мудрость: «У победы много отцов, а поражение всегда сирота!»

– Я прошу тебя еще раз все продумать. Взвесить. Как это называется… Прокачать ситуацию.

Заишный помассировал мясистый подбородок.

– Кстати, о Петровском… Удивительное дело: он гонит всякую заумь, будто фантастических книжек начитался, – кажется, полная ерунда, в жизни так не бывает… А потом – бац! И в точку! Как это у него получается?

Мамонт дипломатично пожал плечами. Не говорить же о близорукости руководства и отсутствии у него оперативного воображения!

– Так вот, кстати, о Петровском… Ты знаешь, где он сейчас?

– В прокуратуре, наверное. Думаю, тоже беседует с своим начальством насчет Лохманенко…

– Хрена с перцем он беседует, – раздраженно прервал его Заишный. – Звонило мне его начальство. Он получил санкцию на арест и выехал на полигон в Кротово!

– Сам?!

– Ну их несколько человек, но это ничего не значит. Считай, что сам.

– Это неправильно, – с тревогой сказал Мамонт.

– Вот именно. Поэтому дуй в Кротово и окажи ему всяческое содействие!

– Есть, – четко ответил Мамонт, хотя обычно устава не придерживался.

* * *