Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

II Съезд народных депутатов СССР хоть и со скрипом, но все же принял постановление, осуждающее подписание «секретных протоколов» к договору о ненападении, несмотря на то, что депутаты не только не видели оригиналов протоколов, но даже копии американского происхождения им не показали (видимо, чтоб не возникало ненужных вопросов). Но как могли 2500 депутатов попасться на такую примитивную наживку? — спросит читатель. Дело в том, что обмануть тысячу человек в сто раз легче, нежели одного. Объясню это на таком примере. Допустим, вы являетесь руководителем и должны принять важное решение. В этом случае придется обратиться к достоверной информации, серьезно взвесить все доводы за и против, просчитать различные варианты последствий вашего решения. Ведь руководитель несёт персональнуюответственность за свои действия.

А Съезд депутатов — это не коллективный руководитель, а просто толпа. Толпа никогда не несет и не может нести ответственности за принятые решения, ибо любое коллективное решение является обезличенным. Кто вообще принимает решение в толпе? Никто, в этом-то и все дело! Находящийся в толпе человек утрачивает собственное Я, подпадая под подавляющее воздействие коллективного бессознательного. Индивид в толпе полностью теряет способность мыслить рационально. Эту парадигму массовой психологии обосновал еще Гюстав Лебон более 100 лет назад. Но если отдельный человек в толпе утрачивает способность рассуждать, то кто же вырабатывает решения, которые одобряет толпа? Эту функцию выполняет манипулятор, который внушает толпе нужную ему установку.

Мне часто приходилось наблюдать, как толпа провожала выступающего аплодисментами и криками «Правильно говоришь!», после чего на трибуну входил новый оратор, который говорил абсолютно противоположное по смыслу, но и его те же самые люди поддерживали столь же энергично и искренне. Тот, кто завладел вниманием толпы — тот и есть манипулятор. Искусство убеждения массы — есть техника манипуляции. В манипуляции не существует разделения понятий правды и лжи. Есть лишь понятие эффекта. Признанный мастер манипуляции массовым сознанием доктор Йозеф Геббельс, кажется, так и говорил: «Нам не нужна правда, нам нужен эффект!» Коллективное мнение толпы есть абсолютная истина, составляющие массу индивиды никогда не позволят себе усомниться в том, что общее мнение может быть ошибочным. Съезд народных депутатов был единственным центральным органом власти в СССР, которым можно было манипулировать, потому что только он являлся по своей структуре толпой. Ниже мы разберём конкретные механизмы манипуляции, которые яковлевцы использовали для оболванивания депутатской массы.

Правительство — коллегиальный орган власти, но сказать, что это толпа, нельзя. В правительстве в отличие от парламента существует разделение функций и разделение ответственности. Представим себе, что вопрос о «секретных протоколах» вынесен на правительственный уровень. Ведь не будет председатель Совета министров создавать комиссию из министра сельского хозяйства и министра здравоохранения для поиска документов в архивах. Он распределит функции: поручит министру иностранных дел подготовить доклад о советско-германском договоре 1939 г. и представить все необходимые документы. Председателю КГБ даст задание исследовать вопрос о происхождении непонятных копий, тиражируемых прибалтийскими сепаратистами. Министр юстиции силами своего ведомства проведет юридическую экспертизу документов. На министра внутренних дел в случае необходимости будет возложена обязанность осуществить криминалистическую экспертизу документов, якобы доказывающих существование протоколов (вполне может статься, что анализ чернил и бумаги покажет, что их изготовили полгода назад). После того как правительство заслушает выводы этих специалистов, несущих полную ответственность за свою работу, оно вполне может принять взвешенное решение. Если же выяснится, что оригиналы скандальных протоколов нигде не обнаружены и даже отсутствуют какие-либо явные свидетельства их существования, то правительство не станет утруждать себя рассмотрением этого вопроса — как можно обсуждать то, что не существует?