Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

В современной РФ формально существует, вроде бы, режим буржуазной демократии, но деньги решающей роли в процессе выборов не играют. На самом деле внутренний механизм сложившейся при Путине политической системы совершенно иного рода — это демократия административная. То есть вместо буржуазии единственным реальным избирателем становится бюрократия. Очень часто для обозначения такой системы используется термин «управляемая демократия», но он принципиально неверен. Любая демократия управляема внешними модераторами. Неуправляемая демократия — это охлократия или анархия. Административная модель демократии в отличие от буржуазной стремится минимизировать конкуренцию входе выборного процесса. В большинстве случаев альтернативность только имитируется, как например, в случае президентских «выборов» Медведева, которому оппонировал никому ранее не известный гражданин Богданов, исполняющий поручение по олицетворению своей персоной право-демократических сил.

Политический процесс в русле административной демократии стремится максимально избежать конкуренции (поэтому выборы по одномандатным округам были в РФ упразднены) и публичности, что отличает эту конструкцию и от демократии советского плебисцитарного типа, и от западной буржуазной, конкурентной по характеру и манипулятивной по типу. Решения вырабатываются на основе компромисса между господствующими теневыми кланами (центрами силы, как их деликатно именует пресса) и реализуются через утверждение парламентом спущенных сверху законов и нормативных документов. Зачем депутату нынешней Госдумы РФ иметь ум, честь и совесть? Честь и совесть им абсолютно противопоказаны, да и ум ни к чему. Законотворческой деятельностью депутаты не занимаются, а так называемая парламентская оппозиция в принципе не способна влиять на принятие законов. Более того, умный, трезвомыслящий депутат несет в себе потенциальную опасность, ибо в силу каких-то субъективных причин способен проявить собственную волю и воспрепятствовать принятию какого-то решения, усмотрев в этом угрозу своим интересам. Таким образом, отбор осуществляется по следующему принципу: наверх пробиваются лишь аморальные и безмозглые людишки. Чем ничтожнее эти личности, тем эффективнее они дрессируются и управляются со стороны «центров силы».

Начало сегодняшней парламентской системы РФ положено 1 декабря 1988 г., когда внеочередная 12-я сессия Верховного Совета СССР 11-го созыва приняла два закона: «06 изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) СССР» и «Закон о выборах народных депутатов СССР». В соответствии с первым законом вновь создаваемый Съезд народных депутатов правомочен был решать любой вопрос, отнесенный к ведению СССР. Перестроечная парламентская система СССР представляла собой гибридную модель. Первые и последние в истории Союза всенародные парламентские выборы происходили на альтернативной основе. Появились 1500 мажоритарных территориальных и национально-территориальных округов, где кандидаты конкурировали друг с другом за симпатии избирателей. В этой борьбе зачастую побеждали демагоги и телезвезды (недаром в составе депутатского корпуса оказалось очень много популярных журналистов).

С другой стороны — треть нардепов (750 человек) получила мандаты по квотам, предоставленным КПСС, ВЛКСМ, профсоюзам, а также общественным организациям, научным и творческим союзам (свою квоту имело даже общество филателистов), то есть выборы проходили внутри этих организаций и административный ресурс играл здесь решающую роль. По квоте от общественных организаций на 750 мандатов претендовал всего 871 кандидат, то есть выборы в большинстве случаев прошли в привычной плебисцитарной манере (по мажоритарным округам в среднем на один мандат претендовало 1.9 кандидата, то есть и в этом случае особого ажиотажа не наблюдалось). Выборы по квоте общественников прошли тихо и спокойно. Исключением стала лишь компания по избранию депутатом от Академии наук Дмитрия Сахарова — видного активиста движения по развалу СССР. По результатам выборов, прошедших весной 1989 г. доля коммунистов среди народных депутатов достигла 87 % против 71,5 % в составе предыдущего созыва, несмотря на разгул гласности и вакханалию демократизации. Это красноречиво свидетельствует о том, что процесс выборов прошел под плотным контролем властей, но этот контроль носил уже неявный, манипулятивный характер, свойственный западным демократиям.