Секретный архив Шерлока Холмса

– Холмс, где вы, – позвал я.

– Уотсон, у вас всё в порядке? – услышал я в ответ.

– Кажется, да. Что это было?

– Потом, Уотсон. Гарри, ты жив? – обратился Холмс к рабочему.

– Да, сэр. Однако… Спасибо вам.

Я протёр слипшиеся от крови и пыли глаза, рядом с нами с фонарём в руках стоял констебль. Я вновь зажмурился, так как глаза не были готовы к столь яркому свету, поморгал немного и уже после этого огляделся. Вокруг лежали груды битого кирпича. Как ещё не обрушился потолок? Рядом со мной начинали подниматься Холмс и Гарри, на всех нас была кровь. В воздухе чувствовался запах пороха вперемешку с запахом горелого мяса. Мы стояли, пошатываясь, опираясь на стену. Холмс вместе с Гарри и констеблем отправился к выходу, попросив меня подождать его, и вскоре вернулся один, но с фонарём.

– Уотсон, давайте осмотримся, пока не подъехал инспектор.

Он первым вошёл в зиявшую в стене дыру. Трупный запах заставил меня прижать к лицу шарф, что сделал и Холмс. Помещение, в которое мы попали, представляло собой внутренность небольшой цистерны. Внутри неё ничего не было, за исключением частей тела, разорванного в клочья и размазанного по её стенам. Зрелище было ужасным. Мне долго ещё потом снился один и тот же сон с увиденным здесь, заставлявший каждый раз просыпаться в холодном поту.

– Смотрите, Уотсон, – Холмс поднял фонарь повыше, показывая ещё одну, расположенную почти у самого потолка, зияющую в поверхности цистерны дыру, через которую проникал свежий, холодный уличный воздух, – она явно не случайна, – произнёс Холмс, осмотрев её края. – А это что? – неожиданно он отдёрнул ногу.

Когда он поднёс фонарь к самому полу, я увидел смеющуюся рожицу, точь-в-точь как на трубе напротив нашего окна на Бейкер-стрит. Холмс опустился на колени и руками смахнул мусор с этого рисунка – перед нами предстала металлическая пластина, прикрученная болтами к полу.

– Нужен гаечный ключ, – промычал Холмс и бросился вон вместе с фонарём, оставив меня в полной темноте.

Я стоял, боясь сделать шаг, не хотел наступить на то, что не так давно было человеком. Время неожиданно замедлилось. Оно не шло, оно медленно текло, как течёт густое масло, а потом и вовсе остановилось. Стало казаться, что прошла вечность, прежде чем вернулся Холмс, но это лишь мои ощущения, всё же мне однозначно требовался отдых. Между тем Холмс быстро сел на корточки и принялся откручивать гайки. Через несколько минут он отнял освобождённую пластину, под которой оказалась углубление. Холмс пошарил в нём и вытащил уже знакомый нам конверт. Распечатав его, мы увидели листок с коряво написанным текстом рыжего цвета:

«Надеюсь, что вы живы и здоровы, мистер Холмс. Но вы проиграли, впрочем, если и не живы и не здоровы, то результат такой же. Надо быть более расторопным, хотя признаю, что я старался, и вы это, надеюсь, оценили. Меня нет уже очень давно. Однажды мне пришлось сгореть и быть похороненным. Подобное происходило много раз, так что я даже не знаю, что даст вам эта информация. Когда я вас увидел впервые, то был очень заинтересован вами, так как заподозрил, что вы можете стать мне серьёзным соперником, и вижу, что не ошибся. Прощайте, надеюсь, вам было интересно.

P.S. Чуть не забыл, передайте доктору Уотсону, что его другу полковнику Соулу просто не повезло. Сожалею, что воспользовался им.

P.P.S. Доктор Уотсон, вы меня приятно удивили».

– Холмс, он нас вновь обманул?

– Даже не знаю, Уотсон, – задумчиво произнёс Холмс. – Надо исследовать останки и попытаться разговорить пойманных, да и Джеральда Грея как следует допросить. Думаю, он будет рад нам помочь.

– Холмс, – вспомнил я, – а как вы догадались о взрыве?

– Когда я исследовал дверь, то обратил внимание на то, что между ней и корпусом этого цилиндра не было щелей. Правильнее сказать, она была прорезинена по всему периметру. Кроме того, снаружи на ней никогда не было ручек, правда, петли выдавали её предназначение, а значит, попадали в неё раньше совсем другим способом, – Холмс замялся: – Пора мне уходить на покой, Уотсон. Увидеть столько всего и сразу не сделать правильных выводов…

– Холмс, события последних дней кого угодно заставят нервничать, – попытался я успокоить моего друга, – больше же никто не пострадал.

– Как знать, Уотсон. Как знать…

Тело во взорванной цистерне идентифицировать не удалось. Добиться от членов банды каких-либо сведений о Шутнике тоже не представлялось возможным. Каждый из них получил своё. Джеральд Грей толком ничего рассказать не смог, а через три месяца после описанных событий был найден повешенным в своей квартире, запертой изнутри, с предсмертным письмом, разъясняющим причины произошедшего. Текст последнего письма бесследно исчез с листка, видимо, он был написан исчезающими чернилами, например, на основе йода и декстрина…

Перед началом трагедии