Секретный бункер

– Я помню, – сказал Корзун. – У меня вообще великолепная зрительная память. Нам осталось метров триста – там машина, если еще не угнали. Разрешите возглавить процессию, товарищ майор?

– Действуй, – кивнул Ракитин. Что-то с памятью сегодня стало – смешалось все в голове, мертвые черти громоздились штабелями. Требовался вдумчивый перекур, но это стало бы непозволительной роскошью…

Глава четвертая

К вечеру 23 апреля штурмовые колонны уже вели бои на улицах Берлина, медленно продвигались к центру. Войска несли тяжелые потери, постоянно требовались подкрепления. Общая протяженность фронта в районе германской столицы составляла 100 километров и на первых порах практически не менялась. Каждый встречный дом оказывался крепостью, щетинился огнем. Улицы перегораживали баррикады, в том числе из перевернутых трамваев и грузовиков. Многие улицы были узкие, танкам негде было развернуться. Их поджигали из ручных гранатометов – стреляли из чердачных окон, из подвальных помещений. Подбитые танки перегораживали проезд, наступление стопорилось. Их пытались оттащить с помощью тросов, но подбивали и буксиры.

Пехота на узких улочках попадала под шквальный огонь, автоматчики метались, ища укрытия. Отдельные группы просачивались на параллельные улицы, но там происходила та же картина. Иногда штурмовые отряды немцы пропускали, а потом били с тыла – из-за угла, из окон, забрасывали гранатами или бутылками с зажигательной смесью.

Каждую штурмовую колонну сопровождали легкие полевые орудия. Их тащили на «ГАЗ-67», но машины не всегда удавалось даже развернуть. Немцы уничтожали расчеты, разворачивали пушки и били из них по советским порядкам…

С приходом темноты наступление замедлилось, многие части остановились, занимая оборону в отбитых зданиях. На отдельных участках, где оборона противника была наиболее сильная, войскам вообще не удалось продвинуться.

23 апреля наибольших успехов добился 9-й стрелковый корпус генерал-майора Рослого. Полностью был отбит район Карлсхорст, часть Копеника. Отдельные группы вышли к Шпрее, с ходу ее форсировали, под шквальным огнем закрепились на другой стороне. Но и там темп наступления снизился. Бойцы генерала Рослого расширяли плацдарм, немного продвинулись по городским улицам и стали, встретив упорное сопротивление немцев.

В тот же день с юга к Берлину подошла 3-я танковая армия Рыбалко 1-го Украинского фронта маршала Конева и уперлась в непреодолимый Тельтов канал. Это был ров, до краев заполненный водой, с бетонированными берегами. Северную сторону немцы укрепили идеально: траншеи, железобетонные доты. Зарылись в землю танки и самоходные орудия. Здания над каналами выглядели неприступными бастионами.

Горячие головы собирались брать канал с ходу, но все же взвешенный подход к делу возобладал. Пришел приказ: тщательно подготовиться к форсированию канала, нарастить артиллерийскую группировку на южном берегу, 24 апреля приготовиться к штурму…

Измотанные оперативники только через два часа добрались до своего расположения. Армия ушла, штаб охраняли две усиленные роты. Штабисты готовились к переезду, завтра им предстояло перебраться в Халле.

Через Ханнесбург непрерывным потоком шли подкрепления на фронт: маршировала уставшая от долгих переходов пехота, шли самоходные установки, тяжелые танки «ИС-2», тягачи тащили орудия 75-го калибра. Автомобили «ГАЗ-ААА» повышенной проходимости везли цистерны с горючим.

Утренний урок не прошел даром – штаб охранялся как президиум Центрального комитета ВКП(б). Отдохнуть удалось минут сорок, после доклада Старыгину. Тот выслушал, скептически поцокал языком, а потом неохотно признался, что в принципе доволен ситуацией, ведь оперативники остались живы.

– Признайся честно, майор, много шансов, что дело выгорит?

– Признаюсь честно, товарищ полковник, шансов немного. Но удочка заброшена, вдруг клюнет большой карась?

– Хорошо, будем ждать, но особо не обольщайтесь. Завтра остаетесь здесь. У деревни Бирштау за сутки построили фильтрационный лагерь – ожидается наплыв «гостей». Будет работать 2-й отдел, сотрудники Наркомата госбезопасности. Твои люди пусть тоже присутствуют – для усиления, так сказать.

– Я понял, товарищ полковник. Но мы всегда должны быть на связи. А вдруг у Крейцера что-то выгорит?

– Ой, ладно, – отмахнулся полковник, – выгорит – не выгорит… Отделу шифрования даны указания – люди постоянно будут дежурить на нужной волне. Если что-то придет, ты узнаешь первым…

Но уже через час произошло знаменательное событие, на которое они даже не рассчитывали! Майор заглянул в отдел, там царило нездоровое возбуждение. Заливисто смеялся Олег Вобликов, бренчали алюминиевые кружки с чаем.

– Я не понял, – нахмурился Андрей, – почему веселится и ликует весь народ? Германия подписала акт о капитуляции?

– Нам удалось, товарищ майор, – с гордостью сообщил Корзун, – вас будить не стали, сами сбегали в 8-й отдел. Помните Елизавету Петровну? Ну, Лизку Быстрицкую из шифровального отдела – она геройствовала, когда мы диверсантов поджидали?