Секретный фронт (СИ)

Капитан Филин пришел к финишу первым. Он рывком распахнул фанерную дверцу и едва успел поймать выпавшую из кабины Ерёмину. Левый рукав её гимнастерки был закатан, а в правой руке доктор крепко сжимала шприц. Глаза… эти чудесные васильковые глаза, во-первых, превратились в черные с тонкими синими каемками между широченными зрачками и белками, а, во-вторых, были широко раскрыты и смотрели куда-то в неведомую даль. По телу Алевтины то и дело пробегали судороги разной частоты и амплитуды, кожа сделалась бледной и липкой. Дышала Ерёмина тоже как-то судорожно, не ритмично. Наверняка что-то в этом роде творилось и с пульсом. Филин попытался его нащупать, но не сумел.

Никита осторожно положил доктора на землю и приподнялся, выискивая взглядом санинструктора. Молодой солдатик с большой санитарной сумкой был уже на подходе, но с первого взгляда стало понятно, что толку от него будет ноль целых, ноль сотых. Перевязать, наложить жгут или шину он, возможно, умел. Что-то более сложное – вряд ли.

Филин подался навстречу, ловко снял с бойца санитарную сумку и быстро изучил содержимое. Что искал – сам не понимал. Нашатырь?

«Мне же помог очухаться, надо попытаться», - решил капитан и сунул под нос Ерёминой темную склянку.

Зелье не помогло. Во всяком случае, Алевтина не пришла в себя. Но дышать стала ровнее, это факт. И судороги вроде бы пошли на убыль.

Филин собрался применить нашатырь ещё раз, но его руку перехватил Жданов.

- Убери эту вонючку. Сама справится. Видишь, розовеет. И зрачки сужаются.

- Воды надо, - рядом с Филином наконец-то присел ефрейтор Покровский. Пока шло офицерское совещание, сдобренное допросом пленных и приправленное скандалом с Ерёминой, Алексей предпочитал держаться в сторонке. Теперь же снова очутился рядом с командиром. – Очнется, пить захочет.

- Имеешь опыт? – Майор Жданов взглянул на Покровского неодобрительно.

- Рассказывали, - ефрейтор опустил взгляд и зафиксировал его на выпавшем из руки у Ерёминой шприце.

Филин краем глаза заметил, на что уставился Покровский. В стеклянном цилиндре шприца оставалось ещё не меньше половины набранной в него жидкости. Видимо, зелье подействовало на Алевтину прямо в процессе введения, что называется «на игле» и полную дозу она не получила. Это обнадёживало.

- Найди какой-нибудь футляр, - негромко, одному только Покровскому сказал Никита.

Ефрейтор кивнул, незаметно подобрал шприц и на время исчез.

- Придержать бы её, - проронил пожилой лейтенант. – Кто знает, что у неё в голове сейчас? И что потом будет. А если буйной сделается? Ещё машину помнет.

- Она ж фанерная у тебя.

- Это двери, а капот, а крылья?! Фара и так одна, если снесёт, как поедем?

- Ладно, не гунди, придержим, - пообещал Жданов. – Филин, тебе поручается. Покровский молодой ещё, а мне уже поздно девок лапать.

Рядом с Никитой снова присел Покровский.

- В пробирку слил, - тихо доложил он. – Шприц в кабине бросил, на пол, чтобы вопросов не возникло.

- Всё правильно сделал. Храни пробирку как зеницу ока и молчок.

- Понятно, что молчок, - ефрейтор вдруг встрепенулся и повысил голос. – Командир, держи её!

Покровский дал подсказку вовремя. Алевтина вдруг выгнулась дугой и неприятно заскрежетала зубами. Филин навалился сверху и прижал её к земле всем своим весом. Доктор дернулась ещё пару раз и затихла. Никита ослабил нажим, но отползать в сторонку не спешил.

- Сойди с меня, - вдруг едва слышно шепнула Ерёмина. – Или заставлю жениться.

- Я готов, добровольно, - Филин поднялся. – С возвращением. Как самочувствие?

- Полно тебе… с мертвым о здоровье… - Алевтина глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Вижу плохо. Будто бы на солнышко насмотрелась. И слабость… шевельнуться не могу.

- То есть, рискнули вы напрасно? – За спиной у Жданова появился майор Золкин.

Следом за майором приковылял понурый, словно побитый пёс, подполковник Стасенко.

- Я была вынуждена рискнуть.

- Спасая пленного немца? Вы понимаете, как это звучит?

- Нормально звучит. Я не пленного спасала. Я вас спасала. Совесть вашу. Облик человеческий.

- Вот спасибо! – Ехидно хмыкнув, воскликнул Стасенко.

- После войны поблагодарите. Сейчас это странно звучит, но потом вы поймёте.

- Сейчас нам важно понять другое, - на Золкина скрытая моральная составляющая ситуации не произвела впечатления. Он обвел вопросительным взглядом всех, кто был в курсе дела. – Расчётного эффекта мы не получили. В чём проблема? Ведь теоретически смесь такая, что мёртвого в бой поднимет, но доктору Ерёминой она не придала ни сил, ни смелости, ни бесчувственности.

- «Мертвого в бой»? – Филин, наконец, поймал озарение и упаковал его в короткую мысль. – Может, так и было?

7. Наши дни, Москва